— Мне нужно встретиться с Алессой.
— Нет! Вы больше никогда не подойдёте к моей дочери!
— Послушайте…
Но слова мне не дали.
— Нет, это вы меня послушайте! То, что вы герцогиня и принадлежите к старейшей семье, не означает, что вам все позволено!
— Я не ду…
— Мне стоило запретить Алессе с вами общаться! Стоило настоять! Я знал, что дружба с вами не закончится добром. За вами идет смерть, герцогиня! Вы прокляты!
— Не говорите глупости! — отрезала я, хоть и вздрогнула от его слов.
Как же сильно он меня ненавидит.
И есть за что.
— Мне плевать на ваши угрозы, герцогиня. Хотите меня уничтожить — пожалуйста. Но к дочери я вас больше не допущу.
— Я хочу лишь поговорить…
— Нет! Больше никаких разговоров! Никогда!
— Я могу помочь…
— Вы лишь ухудшите и без того плохое состояние!
— Дайте лишь попрощаться. Я же знаю, что вы завтра отправляетесь в путешествие.
— Да! Из-за вас! Из-за вас мне надо срочно увезти собственную дочь. Из-за вас и тех интриг, что окружают вас.
— Слушайте…! — вскрикнула я, отчаянно пытаясь сдержаться.
И тут произошло нечто совсем неожиданное.
— Папа, — раздался тихий голос.
Мы тут же прекратили наш спор и быстро посмотрели на Алессу, которая застыла в дверном проеме.
Я едва сдержалась, до крови прикусив губу.
От мой веселой, вечно неунывающей подруги почти ничего не осталось.
Перед нами стояла бледная копия яркой и жизнерадостной Лесс: худенькая, с темными кругами, побледневшими губами и пустым взглядом когда-то лучистых глаз.
— Лесс, — прошептала я чуть слышно, чувствуя, как от непролитых слез начали щипать глаза.
Даллар успел раньше.
Выскочил из-за стола и бросился вперед, мгновенно став между нами.
— Не смейте! Я запрещаю! — нервно вскрикнул он. — Милая, иди в свою комнату! Я сейчас приду, только избавлюсь от этой…
— Папа, — едва слышно произнесла Алесса, но мы услышали. — Не надо…
— Дорогая, все будет хорошо! — в отчаянье прокричал Даллар, оборачиваясь к дочери.
— Пять минут. Всего лишь пять минут. Дай нам поговорить.
— Но, девочка моя…
— Я прошу тебя.
Я все это время стояла не шевелясь, боясь хоть как-то спугнуть их.
— Хорошо, — наконец сдался Даллар. Пять минут. Я буду за дверью.
Мужчина поцеловал дочь в щеку и ушел, бросив на меня полный ненависти взгляд.
Дверь бесшумно закрылась.
И мы остались одни.
Мне столько хотелось сказать, я даже речь заготавливала, но все не то. Правильные слова никак не находились.
Я смотрела на подругу и с трудом дышала из-за кома, сдавившего горло.
— Мы завтра уезжаем, — едва слышно произнесла Алесса. — Каргерайт сказал, что это поможет мне прийти в себя.
