Настроение стало тухлое. Но в животе сосало – хоть плачь. Взял мясо. И батон. И компот. Один. Остальные в руках не уместились. Поленился, раззява!
Подсел к окну. Разместился за столиком. Отодвинул вазочку с цветами. За вилкой сходил. Гомон в зале заметно ослаб.
Возле буфетчицы нарисовалась посудомойка. И еще один парень. Мутный. В моей истории пусть будет Багдадский вор. Стоял, скалился. Будто бы я ему Винокур на концерте.
Я от этих их совместных взглядов разволновался. Размахнулся. Заложил кусок мяса в рот, да еще и прожевал как следует. На нервах, видать, у меня анестезия сработала. Но не долго. То есть со второй минуты я уже точно знал, что занес в себя вместо шашлыка угли с близлежащего мангала.
"Ох и влип, – понял, – запалился!"
Слезы в глазах мешали воспринимать действительность в полной мере. Но про то, что публика уже оценила радость от перемен в моем теле, сомневаться не приходилось.
Мысли лихорадило. Все потому, что выдохнуть боялся. Тем более – вздохнуть.
"Без паники, – думаю. – Исполнить танец праздничных зулусов и поплевать огнем – формат не тот".
Сосредоточился. Решил схитрить. То есть заесть. Засунул в себя батон. Но и он там и застрял. Не смог преодолеть спазм в пищеводе.
Залил поверх компот. Понял, что пью керосин, и удивился, что его так запросто подают в буфете.
Так что, под тем, где у некоторых энтузиастов "пламенный мотор", разгорался мой обугленный желудок. Процесс заливки требовал разгона.
Из подручных средств оставалась вазочка с цветами. Я ее тоже выпил. Не помогло. Пригорюнился. Сижу – скучаю. Сам себе думаю: "Дым из ушей уже идет? Или так – втихаря – помирать стану?"
Багдадский вор надо мной сжалился. Пришел на помощь. Поднес оставшийся компот. Проявил сочувствие. Молодец! Одно расстраивает – кошелек увел. Не гостеприимный субъект попался. Попросил бы вежливо. Я б ему и так его подарил. За гуманитарную помощь.
Однако ж, как саданул я два стакана залпом, хоть бы вздохнуть смог. Тут в меня вселился дух защитников Брестской крепости.
Встал я.
– Соотечественники, – говорю, – спасибо за угощение!
И к выходу двинул.
За спиной снова гул возник. Я так понял – на меня ставки делали – дотяну или нет.
Защитники Брестской крепости напряглись – как один. Мотоцикл мой нашли и назад поехали. Добрались до первой родной столовки. И нажрался я там как слепая лошадь. Смел все, что не прибито. Завалил пожар подручными средствами. Водрузил саркофаг. Спасся.
