– Христиане! – раздался чистый звонкий голос. – Вы, кто принадлежит к рыцарям Храма и ионитам
Пленники подняли головы, но солнце било в глаза, и они не могли разглядеть говорящего.
– Его Величество Саладин дарует вам жизнь, если вы приобщитесь к истинной вере. – Последовала пауза, во время которой несколько человек вышло из толпы пленников. Они понуро смотрели в землю. Всех их преследовала ненависть прежних друзей.
– Остальным следует сейчас, – голос звучал убедительно, почти дружелюбно, – встать на колени и помолиться вашему Богу.
Как паства в соборе, несколько сотен безоружных рыцарей опустилось на колени. Их кольчуги зазвенели разом, словно якорные цепи флотилии.
Жерар де Ридефор начал молиться, но его отвлекли стоны, доносившиеся с обоих концов замковой площади. Он поднял голову и посмотрел поверх согбенных спин своих братьев. Там, в отдалении, сарацины методично размахивали своими мечами.
– Они отрубают нам головы! – пронесся по рядам испуганный шепот. – Вставайте! Надо защищаться!
– Не сметь! – сквозь зубы приказал Великий Магистр. – Лучше один удар меча, чем дюжина стрел в животе.
Те, кто слышал его, присмирели. Ропот затих.
Через некоторое время кто-то рядом заговорил:
– Сегодня вечером, друзья, мы разобьем шатры на небесах.
– На берегу реки… – отозвался его товарищ.
– Лучше бы не поминали про воду, – процедил кто-то поодаль.
– Хотя бы каплю! – простонал другой голос и оборвался.
В следующий миг голова гулко стукнулась о красный песок.
Умерли все. Жерар де Ридефор знал это. Потому что – единственный – остался в живых.
Мусульманская армия еще до захода солнца снялась с лагеря и отправилась восвояси, нанизав на копья головы убитых христиан
Вскоре Саладин подчинил своей власти один за другим города Птолемаиду, Наплусу, Иерихон, Рамлу, Кесарию, Арсур, Яффу, Бейрут.
До падения Иерусалима оставалось 4 месяца.
ПРО ТОЛЕРАНТНОСТЬ.
(За 10 лет до BLM)
Зашел у нас на днях разговор по поводу методов управления. Народ оживился: "Надо на Америку ровняться, – говорит. – Вот компания ABM, например. Монстр капитализации. А там у них сплошная толерантность по персоналу. Женских и мужских сотрудников должно быть поровну. И все нац-меньшинства, включая сексуальные, имеют свое представительство".
"Ничего себе, – думаю, – Если еще в их штат процент прогульщиков и алкашей добавить – будет форменный социализм. Где же тут конкурентные преимущества?"
Ответ нашелся на той же неделе. Приехал ко мне приятель из московского офиса этого самого АВМ. Выслушал мои грустные мысли про их работу и говорит:
