Число 13 было обведено несколько раз и заключено в круг. Далее следовало всего несколько строчек.
Если рассматривать обыкновенного человека как самостоятельную ступень следует помнить, что существует 13 Посвящений от человек к Богу.
Магия чисел завораживает. Египтяне приняли ее в столь давние времена, что, легко поверить – это знание передали им сами Боги.
То, что мне удалось разглядеть в твоей психо-матрице, обнадеживает. У тебя должно получиться.
ПРО КРЕСТОНОСЦЕВ.
(Хаттинская битва)
Султан повелел отомстить. Смерть сестры требовала расплаты. Не одно родство, но монаршая власть. Царедворцы должны были внять и убояться. Вскоре большим несчастьям предстояло совершиться в стране Галилейской.
Саладин двинулся к Тиверии во главе пятидесятитысячного войска. 2 июля 1187 он взял ее за исключением цитадели.
Вскоре в Иерусалим пришла весть, что мусульмане осаждают крепость, в которой нашла убежище жена графа Триполийского. Лучшего приглашения на битву для христианских рыцарей посылать и не потребовалось. На это, собственно, и рассчитывал Саладин.
Получив известие, король Иерусалимский Ги Лузиньян тотчас же созвал Совет. Первым слово взял Гуго Тивериадский, старший из пасынков графа и стал слезно умолять прийти на помощь матери. Вступили бароны. Говорили долго. Сеньор Заиорданский Рене де Шатильон – самый пылкий – призвал немедленно отправиться освобождать сестру королевы.
Когда все вожди высказались, поднялся сам Раймунд граф Триполийский. Предусмотрительный и мудрый.
– Моя семья не стоит королевства! – сказал он. – Тиверия принадлежит мне, так же как моя жена и мое состояние. И никто не потеряет столько, сколько я, если замок будет утрачен. Если они захватят мою жену, моих людей и мое добро и разрушат мой город, я возвращу это, когда смогу, и отстрою свой дом, когда смогу, ибо предпочитаю видеть разрушенным один мой дом, чем погибшей – всю Землю. – Граф возвысил голос. – Забудем о Тиверии в эту минуту и остановимся в Сефури. Здесь близка вода и нет недостатка в продовольствии. Гибельное неблагоразумие – завести войско в бесплодные пустоши Торанской равнины. Обречь на голод, жажду и солнечный зной… Смею предположить, – продолжил оратор. – Что после взятия Тиверии неприятель двинется навстречу нашему войску. Он потеряет много людей, проходя по пустыне. Мы встретим его здесь. Во всеоружии. И победим. Именем Господа нашего.
Бароны и король позволили себя растрогать такой самоотверженностью. Раздался гул одобрения. Но нет.
