От прочтения информации его отвлёк ожог на ладони. В последнее время он стал часто чесаться. Андрей аккуратно провёл ногтём вокруг него…
Выпрыгнув наружу, Андрей добрался до входа в избу, как смог забаррикадировал двери в неё и коридор. Через пластиковые окна карлик точно не пробьётся.
От него следовало избавиться. Он сам подсказал способ: огонь, устроить пожар, спалить этот зловещий дом до основания.
Андрей зашёл в гараж, где Сергей хранил мотоцикл и необходимые для поддержания его работоспособности вещи. Его интересовал только бензин. Взял его, вышел, обильно облил ступени и нижнюю часть стены. Отбросил канистры, пошарил по карманам. Нашёл патроны от ружья и спички. Хоть где-то табачная зависимость с привычкой иметь в каждой куртке по коробку спичек оказалась полезной.
Нужно было торопиться. Никодим жив и если поймёт замысел Тарасенко, то не известно, что он может предпринять.
Достал коробок, вытащил спичку. Его руки сильно дрожали, отчего такое простое дело, как зажечь спичку, стало трудновыполнимым. У первой раскрошилась головка, вторая сломалась на две половины, третья оказалась бракованной – не успела зажечься, как погасла. Тут возникло стойкое ощущение, что за ним наблюдают. Повернул голову к дому. Сквозь трёхслойное стекло за ним хищными глазами наблюдал Никодим. От его дыхания стекло покрывалось испариной. Только сейчас Тарасенко ощутил как на улице холодно. «Но скоро здесь будет по-адски жарко», – подумалось ему.
Вернулся к делу. Но и с четвёртой спичкой ничего не получилось – Тарасенко промахнулся мимо черкаша, и она упала на землю. Домовой понял, что задумал человек, и начал царапать поверхность окна когтями, произнося что-то неразборчивое.
Андрей громко выругался и присел у нижней ступени. С пятой спичкой всё получилось и случилось так, что рука остановилась прямо над ступенькой, и огонёк, образовавшийся на головке, коснулся бензина. Топливо вспыхнуло; Андрей не успел вовремя убрать руку, и огонь задел её, оставив ожог.
Пламя быстро взобралось к двери, охватило его и продолжило путь по стене. Этого должно хватить, чтобы огонь поглотил всё сооружение. Никодим быстрее забил когтистыми руками по стеклу и дико заорал. Зарево отражалось в его обезумевших глазах.
Тарасенко вернул коробок в карман, вышел на улицу и, дуя на ожог, пошёл прочь…
Пёс опять начал лаять. В последние несколько дней он стал это делать очень часто, неотрывно смотря на дом. Особенно ночью. Но сейчас гавкал очень громко, звеня цепью.
