Става закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Затем выставила вперёд ладошки и скороговоркой зашептала.
– Гресь, гниль еловая, зарешись истомой смертною, закрутись узлом неразрывным, разлетись тленом порошным, зыбью призрачной, обернись откуда пришёл, ибо в КурОчье тебе и место… Истинно так и Богами упрочено…
От заклинания, в серой дымящейся занавеси, появилась прореха. Мелькнули широкие плечи Яжена, его дубинка, что сбивала и разрывала тени на части. Става вскинула руки вверх, прореха увеличилась.
И тут в туман ворвался огненный вихрь, проявился знакомый силуэт, размахивающий пламенным мечом. Серая пелена затряслась, разлетелась мглистым рваньём, Морох стал отступать.
Обессиленная Става ещё успела заметить, как обернулся их спаситель и кивнул со знакомой улыбкой, как бежал к ней Яжен, и даже кричал что-то, а затем провалилась во тьму.
Серебряно-дымчатые ворсинки слабо шевелились от дыхания ветра, темные кольца расползались по густому меху. Раяр рассказывал, как боролся с диким зверем, по юной глупости напавшем на него…
Става приподнялась. Розовой полоской занималось солнце. Она всё ещё на лугу, куда пришла с Беланой и Яженом… День назад? Два? Сколько времени прошло и что случилось?
– Яжен?
Воин сидел рядом, к ней спиной, но обернулся, когда берегиня позвала.
– Живая? – он слабо улыбнулся.
– Ранен? – темные пятна на порванной одежде говорили сами за себя.
– Весна да лето, пройдёт и это. Вам поболее досталось. Я лишь с тенями бился, привычное дело. Вас же словно тёмной волной накрыло.
Туман… Прошлые видения яркими картинками пронеслись перед глазами. Става охнула.
– Где Белана? – не обращая внимания на ломоту в теле, берегиня вскочила на ноги.
– Жива. И под надежной защитой.
– Надёжнее моей?
Яжен медленно поднялся.
– Не обессудь, берегиня. Боги с тобой, но Сила твоя иногда подводит.
Става нахмурилась, снова о своём.
– То, что я сказал тогда… – продолжил он, – не совсем верно. Ежели бы предупредила, может оно и ещё как по-другому вывернулось…
– Винишься?
– Малёхо. Не скрывай, когда слаба, чтоб за двоих рассчитывал щиты держать.
Девушка прищурилась. Нет, он не раскаивается, но поясняет свою резкость, просит понять… Ему и верно не всё едино… Яжен намного глубже, чем считала Става.
Она кивнула в знак примирения.
– Где Белана?
Воин махнул рукой. Там, на границе луга и леса, в тени огромного дуба, сидела девочка.
Несвычно было видеть Лану беловласой, но более потрясала улыбка на её лице. Давно позабытая, чистая, искренняя, открытая… Девочка сидела, по-пацански скрестив ноги и увлечённо разговаривала с… тенью…
