Закончилось это всё… не поцелуем, но свиданием. Мы условились встретиться на скамейке рядом с домом, под ивой, в тени которой часто сидели с мамой. И, лишь только я увидела вспухшие от волнения щёки мальчишки и его почти кошачьи глаза, как наваждение спало. Вне школьных стен ничто не связывало нас. Янтарь его зрачков был прозрачен, – ни единого муравья мысли, ни самого малого постороннего вкрапления, которое задержало бы на себе внимание.
Серёжка потянулся было, чтобы обнять, прижать к себе… Но ископаемая смолка25, дар моря, обратился вдруг канифолью. Тотчас стало грустно, и извинившись я ушла.
На следующий день, подкараулив на лестнице, Серёжка двинул со всего размаху портфелем мне по голове, и крикнул, срывая голос: «Дешёвка! И цена тебе – гривенник, не больше!» Голове было больно, а вот сердце вернулось на своё привычное место. Я шла в класс и усмехалась, – как же это он решился-то, бедолага!..
Все в школе знали, что с мальчишками я особо не церемонюсь, могу пригвоздить к месту взглядом или затрещиной. Мне нравились умные и весёлые люди, а среди одноклассников – одни лишь вялые трусоватые хулиганы, да высокомерные зубрилы с сальными волосами и исписанной в четыре слоя промокашкой. Первые глупо, без цели и выдумки шалили, вторые экономили бумагу, исписывая её сверху вниз, снизу вверх, слева направо и в обратном направлении.
И, всё же, они были моими товарищами. Посему иногда, не ради себя самой, но, чтобы помочь отстающим, приходилось срывать урок, вставив монетку в дверной замок перед контрольной, чтобы учитель не смог повернуть ключ. На вопрос завуча «Кто это сделал?!», признавалась, не медля. Помню по сию пору, как накалялась оправа её очков после очередной подобной выходки. Выговаривая отцу, она кричала, испытывая на прочность оконные стёкла кабинета директора:
– Ваша дочь гордо сообщила, что это её рук дело, но это форменное безобразие! Подобное поведение недопустимо!
– Что именно вы считаете безобразным, – Тихо интересовался у педагога отец, подмигивая мне правым глазом, – то, что гордо, или то, что призналась?
И завуч сдувалась, как пробитый гвоздём мяч.
Было дело, всем классом мы прогуляли в парке урок, и учитель, в наказание, задал на дом сочинение по единой теме, да так, почти по сказке, за одну ночь. И, чтобы облегчить жизнь одноклассникам, я написала почти за всех, – целых двадцать девять сочинений им и одно себе. Никто ниже «четвёрки» не получил.
…Последний урок – опять физика. Девочки достают из портфелей пудру и рассматривают себя в зеркальце, а я опять гляжу в окно. Жаль, что оно по-прежнему нацелено на восток, и вечерняя заря без моего присмотра, вновь заляпает весь горизонт чем-то розовым, похожим на фруктовое мороженое. Всего за гривенник, не больше.
