– Как ты будешь в отчете все это объяснять? Я бы тебе не поверила.
– Из-за мамы и папы, наверное?
– Из-за них тоже. Ты бы поверил?
– Ничему я не верю. И ничего не исключаю, – нахмурился Иштоян. – Знаю только, что никаких объяснений от нас не ждут. И не все в жизни можно объяснить. Например, от Земли до нас 310 световых лет, а мы тратим на это расстояние всего восемьдесят часов. Это что, фантастика? Ты пилот, сама знаешь, мы еще не достигли даже скорости света, значит дело не в скорости, а во времени или в пространстве. Куда девается остальное время, ты можешь объяснить? Нет. И никто не может!
– Ученые могут, – звонко возразила Алиса, непримиримо вздернув вверх острый подбородок.
– Они пытаются это объяснить, но ничем не могут подтвердить! А насколько их объяснения точны? В нашем случае то же самое: есть видеозаписи и есть умозаключения на их основе, но если мы будем подменять доказательства объяснениями, Трибунал рассмеется нам в лицо. Как Нельсон это делает Трибуналу не важно. Нужны факты, что это дело его рук, вот и все. Так у тебя есть какая-нибудь идея?
– Нужно его напугать, – предложила Алиса. – Или разозлить.
Иштоян рассмеялся. Он сам подталкивал ее к этому решению. Ты ж моя умница, подумал он с нежностью, удивившей его самого, а вслух сказал:
– Лучше разозлить. Он обидчивый малый, к тому же, вероятно уже поверивший в свою безнаказанность, таких легко спровоцировать. Нам придется смириться с риском, что можно исчезнуть навсегда.
– Мне тебя будет не хватать, – заявила Алиса. Она шутила.
– Знаю, – ответил Рубен. Он не шутил. – Изложи мне по пунктам, чем мы можем его взбесить. Ты же его хорошо знаешь. Сделай это сейчас, не откладывая.
Она задумалась, потом улыбнулась, придвинула клавиатуру и быстро застучала по клавишам. Через полчаса он уже фыркал от смеха, читая ее список с экрана и переписывая себе в блокнот особо понравившиеся пункты. Идеи роились в его голове.
После чрезвычайного происшествия Камария Мутонга два дня дежурила в школе, замещая пропавших учителей и патрулируя коридоры и классы, заполненные взволнованными детьми, потому что так захотелось ее мужу. Он потребовал, чтобы поселок продолжал жить обычной жизнью, дабы люди не унывали. На третий день она начихала на его хотение и заперлась в своей комнате, наглотавшись таблеток. Несколько бабушек, помогавших ей в этой высокой миссии, остались без руководства и забаррикадировались в кабинете директора. Дети были предоставлены сами себе.
