Губительность гения - Сергей Гурджиянц

– Мой друг, я хочу, чтобы ты познакомился с Моцартом, – Грегори Эггерз поставил на стол клетку и снял с нее кусок клетчатого материала. Лидия невольно вскрикнула и отодвинулась, а лицо Нила Уишема выразило чувство легкой брезгливости. В клетке сидела крыса, белая лабораторная крыса с выпуклыми красными глазками и противным голым чешуйчатым хвостом. Хвост был длинный и розовый, весь в каких-то коричневых крапинках.

– Мой Моцарт не просто крыса, – с воодушевлением сказал Эггерз. – Ты можешь не верить, Нил, но он настоящий гений!

Лидия невольно поморщилась. Слишком уж «гений» Эггерза был похож на обыкновенную крысу с помойки. Она хорошо знала Грегори и никогда его не одобряла. До чего неопрятные люди эти биологи – поставить грязную клетку на белую скатерть! Она не сомневалась, что ему не придет в голову вымыть руки, когда она подаст кофе. «Как хорошо, что он приехал всего на один день, – подумала Лидия. – Только бы Нил не уговорил его погостить подольше, он ведь такой бесхарактерный, такой бесхитростный!»

– Я вас оставлю на пару минут, – сказала она, поднимаясь и стараясь, чтобы с ее губ не слетело ни одной нотки осуждения. – Нил, куда подать кофе?

– Да прямо сюда! – ответил Уишем.

Лидия вышла, и Эггерз сразу почувствовал облегчение. Эта женщина всегда смущала его.

– Да, мой друг, я не оговорился. Моцарт единственная в своем роде крыса.

– Ну и в чем же ее гениальность? – снисходительно спросил Уишем. Выражение легкой брезгливости поменялось на вежливое внимание.

– Дело в том, что она прирожденный музыкант, – Эггерз бросил быстрый взгляд, пытаясь понять, не смеется ли его друг, и придвинул клетку поближе к нему. – Взгляни вот на эти приспособления.

Уишем сделал серьезное лицо.

– Зачем эти маленькие колокольчики?

– Это музыкальный инструмент Моцарта, – объяснил Эггерз. – Я сам сконструировал его. Видишь вон те крошечные рычажки с пружинками, расположенные полукругом? Они приделаны к колокольчикам, подобранным по полутонам. Когда Моцарт нажимает на них, звучат строго определенные колокольчики. Таким образом, он имеет возможность играть по нотам. Здесь пока три октавы, но со временем я собираюсь расширить клавиатуру, расположив ее по кругу, чтобы он успевал нажимать на рычажки. – Он поймал недоверчивый взгляд Уишема. – Ты не веришь? Сейчас мы тебе что-нибудь продемонстрируем.

Длинной металлической палочкой он коснулся трех крайних колокольчиков, и они тоненько зазвенели: «Динь-динь-динь». Крыса подпрыгнула от неожиданности, усы ее свирепо задергались, зашевелились, она нервно умыла лапками мордочку и вдруг бросилась к инструменту. Колокольчики вздрогнули, а вслед за ними вздрогнул и Нил Уишем. Вместо хаотического перезвона, который он ожидал услышать, крыса Эггерза заиграла «К Элизе» Бетховена. И как заиграла! Не фальшивя и не пропуская ни одной ноты, соблюдая все длительности! Мелодия хрустально звенела в притихшем вечернем доме. Уишем расхохотался.