–Мерзкие, гнусные черви копошащиеся в отхожем месте!
–Сейчас – ДА! Сейчас, Ваше Императорское Высочество, сейчас – да, это именно так, в результате произошедшей после тысячелетнего процветания катастрофы – это именно так.
–Герцог, Вы так и придерживаетесь своего мнения, что тогда произошло вмешательство именно Сеятеля? Может катастрофой всё же руководил Ослепительный?
–Не думаю, Ваше Императорское Величество, хоть Ослепительный и не раз посягал на Престол Источника Жизни, он каждый раз претерпевает поражения… Так вот, с Вашего позволения, я продолжу… Обе империи, и наша, и конкурентная горделиво-красноглазых, тогда, только за счёт этой фермы, дававшей нам энергопотенциал миллионнократно превышающий весь урожай собираемый с других ферм, изредка разбросанных по нашему пространственно-временному континууму, расширились настолько, что у нас начались приграничные стычки в открытом пространстве. От осознания количества освоенных нами тогда и заселённых галактик, просто дух захватывает…
–Ага! Вы ещё скажите, Герцог, что у Вас голова кружится от осознания былого величия! Сейчас то, что об этом вспоминать?! Империя в полном упадке! Еле-еле выживаем в одной единственной, захудалой галактике, спрятались от горделиво-красноглазых, так же как они от нас! Где былые величественные битвы в которых гибли миллиарды солдат?! Где триумфальные пиршества пожирания пленённых?! Где это?! Где всё?!
–Ваше Императорское Высочество!
–Ну, папа!!!
–Всё! Хватит! Имперский совет временно прерывает совещание…
––
–Мужчина! Мужчина! – послышался слева от Алексея Петровича возмущённый женский шёпот.
Скрестившая руки на груди, как перед причастием, толстенькая бабуська, глядя не в лицо повернувшегося к ней Алексея, а косясь куда-то ему за спину, торопливо затараторила:
–Простите меня, ради Христа! Но, Вы, неправильно креститесь! Вы, крест ломаете!
–Что я делаю?! – совершенно обалдел от такого невероятного заявления Алексей Петрович.
–Крест, крест ломаете, вы когда креститесь, не закончив наложения креста, начинаете кланяться, а так делать нельзя, ни в коем случае нельзя, Вы, грех, грех великий, этим самым, на себя берёте!
Сглотнув вскипевшее внутри возмущение: "А, Вы, на себя какой грех берёте? Великий или малый, подходя ко мне во время службы, мешая мне молиться, "выкатывая" мне свои придурошно-мистические предъявы?"; Алексей покорно-согласно закивал:
–Хорошо, хорошо. Я, Вас, понял. Услышал.
–Простите, ради Христа, простите, – кивнув ему в ответ поклоном, засунув под платок, крашеную под платиновую блондинку, прядь, бабулечка заковыляла к стоящей у колонны скамейке.
