–Цифры, Ваше Императорское Высочество?
–Сорок два и четыре десятых миллиона особей-носителей женского пола в год! А если, прибавить к этому, несущих, согласно закону Творца, равную с ними ответственность особей мужского пола, то – как, Вы, сами понимаете, Ваше Императорское Величество, в последнее столетие – этот бизнес-план наконец-то начал работать! И довольно эффективно!
––
Алексей Петрович проснулся услышав "фырчание разъярённой кошки":
–Не пущу я его никуда! – голос Жанны – то чуть повышался до "праведного негодования", то снижался до сдавленного шипения, – он у меня две недели без выходных! Только тридцать первого и первого по полдня, и то, постоянно ему Олег звонил, то – то, то – это, ему надо! Вчера поздно пришёл, не отдохнул совсем и на всенощную попёрся! Так что – пусть спит!
Категорично прервав невнятное поскуливание "отталкиваемого от мамкиной титьки щенка", продолжила:
–Ничего не знаю и знать не хочу! Не надо мне тут сказки рассказывать! Сами как-нибудь справитесь!
Перебарывая разламывающую всё тело усталость, Алексей, не особо вслушиваясь в продолжающуюся словесную баталию, натянул сидя на кровати домашние "трикошки" и нашмыгнув "шлёпки" побрёл, позёвывая, в прихожую:
–Доброе утро, родная, с Праздником, – погладил по спине и чмокнул за ухом, сразу заткнувшуюся и скрестившую руки на груди жену.
–Спасибо. Тебя тоже, – сухо проговорила Жанна глядя куда-то влево и вверх, пристально вглядываясь в стенку над дверью в ванную.
–Санёк! Привет, – дёрнув протянутую ему, – через порог нельзя! – затащил в квартиру, бывшего сержанта, впоследствии "правую руку" следователя по особо важным делам Жанны Валерьевны Матушкиной, в девичестве Потоцкой, – разувайся, проходи, и ты дядь Коль, тоже. Милая, поставь чайник, пожалуйста.
Заулыбавшийся на все "тридцать два", дёрнувшийся было нагнуться к своей обуви, новоиспечённый капитан, услышав за спиной предупреждающее покашливание дяди Коли, смахнув рукой улыбку в веснушчатого лица, проговорил:
–Тут это…, в-общем, такое дело…
Вполуха слушая сбивчиво выдающего информацию Александра Ивановича("Саша! Ну сколько можно? Учу, учу тебя, а доклад, по-нормальному, никак! Зато – как, к своим дружкам бывшим, в караулку "запрёшься", ну чисто – Цицерон!"), Алексей Петрович рылся в ящике с домашними инструментами:
–Вот. Нашёл, – показывая потускневший от старости ключ, – хотя вряд ли подойдёт, больше двадцати лет прошло, как он мне его дал.
–Нам ещё потом в отделение надо будет, ну вы ж сами знаете, Жанна Валерьевна, – виновато "заныл" здоровенный заматеревший мужик.
