–А кто тебе мешал?
–Кто мешал, кто мешал…, тот же, который и всем. Знаешь, как у меня с Юлькой всё хорошо начиналось? Думал, ну всё, точно моя, сосала так, что яйца судорогой сводило, орала во время секса, соседи постоянно жаловались, наряд вызывали, типа убиваю я её, не предохранялась совсем, я ей говорю, Юлька, вдруг залетишь, чего тогда? А она мне, ладно, Пашка, меня полгорода переебло, никто "пробить" не смог…, я вот пробил, вот пробил, так пробил на свою голову…
–Может, если бы вы по-людски сошлись…
–Да ладно тебе, Лёха, можно подумать у тебя со своей до свадьбы ничего не было. Не верю. Она же все три года, пока не расписались из твоей квартиры практически не вылазила. Видел же в окно как она, то поздно вечером выбегает, вся прям такая, "цветёт и пахнет", прежде чем в машину прыгнуть, поцелуйчики тебе воздушные, пока ты, по видимому, от окна не отойдёшь, и как рано утром от тебя, было-было!, крадучись, как воровка…, – обречённо махнув рукой побрёл к машине.
–Паша, – догнав бывшего друга, остановил Алексей закрывающуюся дверь авто, – ты бы завязывал с этим, сожрёт она тебя, – предупредил, вспомнив увиденное первый и последний раз в жизни, при знакомстве, лицо Юлии Абрамовны Залкинд, каменное, руку только протянула – сразу отдёрнула, ещё не прикоснувшись, в глазах зелёно-кошачих, где-то в неведомой глубине, вспыхнули и тут же погасли красные угольки.
–Не сожрёт. Подавится, – грохнул Пашка дверкой ненавистной машины.
Проводив взглядом выезжающее из двора авто, Алексей торопливо пошагал к ожидающей его семье:
"Эх, Пашка, Пашка, если даже ты не веришь, то кто ещё может поверить, через что нам с ней пришлось уже пройти. Как она, первые полтора года, пыталась "на приступ" с "нахрапу", то кокетничая, то изображая из себя недотрогу, то так, то сяк; то нагло-разбитная, то пай-девочка…, и как летом, на его день рождения, предприняла "решительный штурм"…, и как он сдуру, расслабившийся от искренних дружеских поздравлений на работе, вечером забежал, купил тортик, в душе сладко щемит(а вдруг придёт, просто чаю попьём, хоть и не звонила весь день, зараза такая, хотя знает, помнит, последний раз, гуляли по набережной в воскресенье, вся такая напряжённая была, сосредоточенная, может про подарок думала?), услышав попискивание "бездомного котёнка":
–Это я.
Радостно распахнул дверь… Да уж, устроила тогда мне "подарок", мама не горюй!"
[Кровавое месиво:
–Хэппибёздей тую-у, хэппибёздей тую-у, – прокаркала пьяная в драбадан Жанна.
