–Моника, только о тебе я тогда и думал, – ласково проговорил Александр, терпеливо поглаживая, здоровой рукой, худенькое, обиженно-капризно подёргивающееся плечико девушки.
–Не лги мне!!! – яростно взвизгнувшая Моника стукнула маленьким кулачком прямо по забинтованной ноге.
Александр, охнув, приподнялся на скамейке.
Мгновенно всё осознавшая, посеревшая от испуга девушка поднесла к самым глазам намокшее от крови ребро ладони:
–Что это?!… О, НЕТ!!! – упав перед возлюбленным на колени, Моника, молитвенно сложив руки перед грудью, заскулила, – прости! Прости меня!
–Да перестань ты, – успокаивающе забормотал Александр, – ничего страшного, это просто царапина, мне совсем и не больно, перестань, – потянув правой рукой девушку за рукав, попытался поднять её с колен, – и с рукой тоже ничего страшного, всё нормально, – испуганно затараторил скороговоркой, увидев как Моника, округлившимися от ужаса глазами, пристально рассматривает безжизненно лежащую на бедре левую руку.
–И вообще, – суетливо поднимаясь со скамейки, ненавидя сам себя за малодушие, не глядя на вставшую с колен, строго и стройно выпрямившуюся девушку, – прости, не надо было мне сюда сегодня приходить…, только напугал тебя…, прости…, пойду я…, прости…, да и ранения эти ерунда, как у нас говорят "до свадьбы заживёт".
"Ох, Господи, что я такое говорю? Да какой свадьбы? Чего ещё это такое? Ох и язык мой, враг мой," – мотал головой Александр, уклоняясь от взгляда пристально глядящей в его лицо девушки.
–Саша, – от неземной нежности, как будто истекающей из, чёрных как южная ночь, глаз Моники, у мужчины закружилась голова, – я знаю – за Чем ты сегодня сюда пришёл. В парадной форме. Я согласна. Я буду твоей женой. Я буду тебе хорошей женой. Я – Обещаю.
***
Проникающая, через единственное окошко каменного домика, прохладная предрассветная свежесть ласкала, разгорячённые безсонной ночью, тела новобрачных.
–Моника, ну перестань, перестань уже, хватит уже реветь, – ласково бормотал Александр успокаивающе поглаживая спину, прижавшейся к нему всем тельцем, возлюбленной, – зажило же, и рука почти нормально работает, – подвигал левой, покрытой ужасающими шрамами рукой, – и нога тоже, уже почти и не хромаю, – попытался дрыгнуть правой, обнимаемой бёдрами жены, ногой.
–Ну, ты! Не хулигань! – хихикнула, вытирая слёзы, Моника, – не делай так, а то я, опять, на тебя "нападу".
–"Нападай"! Я "готов", – попытался шутливо выпятить грудь, "поверженный", прижатый женщиной к постели, муж.
