–Ах, оставьте, поручик! – "защищая" честь невестки, по-девичьи звонко рассмеялась Анна Петровна, – полно, Вам, с ходу волочиться, в присутствии мужа!
–Простите, ваше высокоблагородие! – очнувшись от дурмана, виновато склонил голову жандарм, – ждём, Вас, – стараясь не смотреть на молодую красавицу, протопал вниз по деревянным ступенькам.
–Да уж, Матрёнушка, местные мужики, вроде как уже к тебе попривыкали. А как, кто новый появится, так опять! – сокрушенно покачала головой старушка, —дуреют и столбенеют. Ну ладно, ладно, – успокаивающе погладила по руке расстроенную дочь, – знаю, знаю, что ты в этом не виновата, Радость ты моя, иди уже, мужа проводи в дорогу, – подтолкнула её к Александру, терпеливо объясняющему сыну, почему ему нельзя с ним, хотя бы немного, прокатиться на карете.
–Я тогда сам спрошу, – обиженно забубнил мальчишка, покрутившись вокруг нежно обнявшихся супругов, – у того, важного дяденьки, который у них самый главный!
–Так точно! Как прикажете, ваше высокоблагородие! – вытянувшись во фрунт, перед молитвенно сложившим ручонки Петей, отдал честь бравый поручик.
–Правда?!!! – восхищённо захлопал выпученными глазёнками мальчик, – мама! Мама! Дяденька разрешил!
–Простите великодушно, господин штаб-капитан, – еле слышно проговорил неудачливый ухажёр в ответ на укоризненный взгляд хозяина поместья, – растерялся…, виноват…
–Да ну ладно, чего уж, пусть, – нежно пропела русские слова, вышедшая на крыльцо прекрасная испанка, при взгляде на которую, поручик опять побагровел, а стоящие на запятках кареты жандармы, заёрзали и закряхтели, – Егор, – ласково поманила стоящего неподалёку с топором, прервавшего работу, здоровенного детинушку, – сядешь рядом с кучером, до трёх дубов с барином доедете, потом вместе с Петей, вернёшься. Хорошо, Егорушка?
Лихо тюкнувший топор в недотёсанное бревно, недавно ожененный на приглянувшейся ему и отвечающей взаимностью девушке, плотник "золотые руки", поклонившись в пояс, хлопнул правой пятернёй себя по груди как будто намереваясь вырвать из неё своё сердце:
–Сделаем, барыня, не извольте сумлеваться!
Держащий на руках, что есть силы прижимающегося к нему сына, Александр последний раз, поцеловав сладко пахнущую шейку, проговорил отдавая его в могучие руки терпеливо ожидающего Егора:
–Ну всё, пора мне, сынок, пора.
–Хорошо, папа. Возвращайся скорей, я скучать буду, – ловко вскарабкавшись на шею, довольно зафыркавшему, как конь, молодому, готовящемуся стать отцом, мужику, скомандовал, – поехали!!!
