–Сашенька, милый мой, конечно мы не останемся, конечно поплывём, – через силу улыбнулась, обезсиленная болезнью ребёнка, мать, – ты скажи капитану, мы завтра утром. Вещи, все, можно перенести сегодня, я уже всё приготовила, собрала. Оставила только самое необходимое. А ночь…, ночь, здесь, может побудем? Петечке только-только получше стало, может хоть поспит спокойно, на судне там всё равно не так. А что такое? Что-то не так, родненький мой?
–Да, ну, нет, – "сломался" под напором обстоятельств глава семейства, так и не решившийся рассказать об увиденном, – всё нормально, всё хорошо, всё Слава Богу, – нежно обнял и поцеловал, разом обмякшую, тревожно заглядывающую у его "убегающие" глаза, – просто переживаю за нашего сына, за тебя, чтобы ты, ещё, не разболелась, от усталости.
Посадив к себе на колени и покачав как ребёнка, благодарно чмокающюю его: "люблю, люблю, люблю тебя" женщину, попросил:
–Поспи хоть немножко. Отдохни. А я, пока что, займусь делами.
Поговорив тихо, почти шёпотом, с нанятой из местных служанкой и отдав распоряжение, сопровождающим их, бойцам из греческого Подразделения:
–Григорис, ты, пожалуйста побудь здесь, а мы с Лазарем сходим в порт, наймём носильщиков и поговорим с капитаном. Повнимательней здесь… Хорошо?
Спустившись, через опустевший от полуденной жары городок, к портовой площади, остановившись в тени широкой, соединяющей два дома, арки, Александр осторожно выдвинулся боком и посмотрел в сторону причала:
–Там он. Караулит, – мотнул головой, показывая на маячащего около шхуны, прикидывающегося бесноватым агента Храмовников, – сам сходишь на борт. Мне туда, пока что нельзя, категорически, он меня сразу почует. Поговоришь с капитаном и попросишь дать двух матросов для переноски вещей. Местных лучше не нанимать, могут попасться те, кто уже завербованы ими.
–Может проще прибить его, да и дело с концом? Мы с Григорисом справимся, вы же знаете. Никто ничего и не заметит. Мы спрашивали местных, никто его не знает. Пришёл говорят позавчера откуда-то. Ведёт себя малоагрессивно, на контакт не идёт, но и ни на кого не кидается, никому не мешает.
–Нет, нет! – решительно возразил уволенный в запас ветеран, служащему всего лишь седьмой год, новобранцу, – ни в коем случае. Это всё равно, что дёрнуть быка за хвост. Они где-то здесь, поблизости, но ещё не уверены, а так, они сразу же определят кто мы. Для них, дохлый разведчик, в тысячу раз ценнее, чем живой.
