С тех пор голос девушки покорял меня все больше, то звуча из самой глубины ее души, то будто только на поверхности, чуть торопливо и хрупко. А между слов я слышал ее дыхание, на что мое молодое мужское тело благодарно отзывалось. Я вникал в жизнь незнакомки, которая звучала из каждой ноты ее чарующего сопрано. Вслушивался, а из-под моих ног уходила медленно земля. Я влюблялся в обладательницу этого голоса, параллельно надиктовывая ей простейшие испанские фразы…
Сегодня в кабинете руководителя меня взволновали воспоминания далекой юности. Я не мог не думать о той девушке, которую вживую я так и не увидел, хотя по итогу переписки и созвонов с ней уже через месяц явил себе растерянные чувства. Я в одно мгновение вспомнил и ее забавные кудри на фотографиях, и увлечение заморской страной, и общение до утра, и скоропостижный нелепый разрыв.
Весь рабочий день в голове прокручивались кадры моих довольно странных отношений, о которых я предпочитал давно не думать, зная наперед, как это отзовется в моем сердце. И причина, по которой я хотел посещать кабинет шурина во время его занятий испанским, была на поверхности. Я очень скучал по эмоциям первой виртуальной влюбленности, с горечью понимая, что там осталось все самое лучшее. И после работы, уже бредя домой унылой поступью, я продолжал вертеть испанские слова. Кажется, что только они были способны заставить меня оживать в давно засохшей, скучной, реальной жизни.
– Buenas noches! – произнес я восторженным тоном своей уже бывшей жене, как только пересек порог дома.
– Что?!
– По-испански это “добрый вечер” или “доброй ночи”.
– Снова ерундой страдаешь? – недовольное лицо покосилось в мою сторону. – Ты снова задержался на работе! Ничего в твоей жизни не меняется!
– Si, si, – промолвил я утвердительно на и так понятное за года супружества.
– У тебя, случаем, нет сигарет?
– No.
– Я так понимаю, что нет?! – бывшая супруга вытаращила глаза и поджала губы.
– Не считаешь, что пора бросать?
– Тебя не спросила!
– Вот именно. Не спросила.
Сегодня я задал своей бывшей жене еще один вопрос, после которого она растерялась на целый час. А спустя шестьдесят минут не нашла ничего лучше, чем ответить на него своим вопросом. Именно в эту секунду я прозрел окончательно. Нас ничего не связывало уже давно. Потерянные годы, часы, минуты – как испытание тюрьмой по собственному желанию. Мы существовали рядом, как будто не было веры в себя. Гасли в окружении друг друга, опасаясь, что не достойны чего-то большего. Трепыхались в браке, каждый раз ища причину быть рядом.
