Пронин натянул перчатки и взялся за инструмент. В то время, как он буквально по крупицам собирал тело Марка, Колобок не находил себе места. Он то и дело поглядывал на часы и через каждые пять минут набирал номер профессора. Ему не терпелось скорее узнать о состоянии Марка.
Стрелка часов отсчитала еще пять минут, и Колобок опять протянул руку к телефону, но скрипнула дверь, и он замер. В кабинет директора вошла Инга, она неуверенным шагом направилась к его столу.
– Армен Леопольдович, я тут про Марка пришла спросить, – сказала она, бросив взгляд на телефонный аппарат. – Как он там?
– Пока ничего нового… Идет операция, – сообщил директор. – Состояние тяжелое, и даже критическое…
– Какой ужас, – огорченно произнесла Инга и покачала головой, хотя в душе была рада, что дела у Марка обстоят неважно.
– Что-то определенное будет известно только завтра, – продолжал директор, было видно, что он не теряет надежду.
– Армен Леопольдович, а как же теперь наша поездка? – вкрадчиво спросила Инга.
– Какая поездка? – не понял Колобок. – Ах да, конкурс… – вспомнил он.
– Если Марк не поправится, я готова заменить его… Вы можете на меня рассчитывать… Мы вместе начинали этот проект…
– Конечно-конечно, я буду тебя иметь в виду… – прервал ее Колобок. – Знаешь, сейчас не время… Я хотел бы побыть один… У тебя еще что-то ко мне? – он вопросительно посмотрел на девушку.
– Нет-нет, уже ухожу, – Инга заторопилась к выходу.
Когда она скрылась за дверью, Колобок укоризненно покачал головой. Ее приход показался ему странным и неуместным. Но он тут же забыл о девушке и снова принялся звонить в больничное отделение.
– Успокойтесь, ваш подопечный будет жить, – пропел в трубку женский голос, показавшийся Колобку в этот момент необыкновенно ангельским, директор облегченно вздохнул. – Благодарите хирурга… Доктор Пронин – просто бог! – проговорила женщина и повесила трубку.
После таких слов Колобок как-то сразу весь расслабился, размяк, из глаз совершенно неожиданно для него потекли слезы. Он смахнул их двумя пальцами и, уже немного успокоившись, налил себе чай. Вечером же Пронин позвонил ему сам.
– Ты там, наверное, совсем извелся? – бодрым голосом сказал он. – Так спешу сообщить, оклемался твой протеже… Думаю, завтра уже разрешить ему вставать.
– Как? – только и смог выговорить Армен Леопольдович, совершенно не готовый к такому повороту событий.
Он предполагал, что лечение Марка затянется, и он в лучшем случае останется инвалидом.
