Поглубже закутавшись в легкий плащ, я завидела его за несколько метров и постаралась незаметно прошмыгнуть мимо, не привлекая внимания. А собственно, с какой стати мне привлекать внимание постороннего мужчины? Стоит себе и стоит, а я устала и хочу уже размазаться по дивану в обнимку с котом.
Мужчина даже не взглянул в мою сторону, когда я, вжимая голову, укутанную платком от мелкого дождичка, в плечи, посеменила мимо. Руки, как на зло, не слушались, и кодовый замок поддался с третьего раза.
Сзади послышалось негромкое покашливание, и я инстинктивно повернулась.
Мужчина смотрел на меня глазами разного цвета внимательно, но как-то безучастно. «Реинкарнация Воланда, не иначе», – подумала я и, повеселев от собственной шутки, хотела уже сделать шаг навстречу теплу и ужину.
– Не отдавай ей папоротник, – сообщил баритон, высоковатый для этого типа.
– Что, простите? – я развернулась в надежде, что мне послышалось.
– Не раскидывайся своей энергией! Он же у тебя подпитывается, – мужчина с беспристрастным лицом нёс какую-то чушь.
– Простите, я спешу, – я только махнула рукой, не желая выслушивать сумасшедшего на пустой темной улице, как вдруг мое запястье оказалось в его удивительно сильной руке.
Странные глаза заглянули мне в самую душу, и большой рот с тонкими губами активно задвигался:
– Сегодня ночью он должен зацвести. Если не сделаешь глупость – не разделишь его силу на части, он приведёт тебя к сути. Он будет звать тебя – ты услышишь.
– Кто – звать? Что зацветёт?
– Папоротник твой. Он не просто так тебе дан.
– Да я его в лесу выкопала! О чем вы вообще? И папоротник физически не может цвести, разве что в сказках.
– Дождись полуночи, – мужчина, наконец, выпустил мою руку из стальных тисков и надвинул шляпу, спрятав глаза.
– А вы вообще кто? – спросила я, но он уже бесследно растворился в мокрых сумерках.
Отлично, какой-то псих подслушал мой разговор в кофейне да ещё знает, где я живу – надо закрыться на щеколду, и перцовый баллончик давно просится в сумочку с этой сверхурочной работой.
Я поспешила в освещённый тёплый подъезд. Десятиминутная дорога от метро до дома промозглым и совсем не по-летнему пахнущим вечером выжала из меня последние силы, а странный человек только усугубил и без того истощенное состояние.
На пороге, привычно ударяясь головой в ногу и изгибаясь тоненьким тельцем, встречал голодный кот. Телевизор, автоматически включавшийся каждый день около десяти вечера, что-то судорожно бухтел. Я нажала кнопку подогрева чайника, развалилась в кресле в углу маленькой, но уютной кухни, созданной для меня одной, и закинула ноги на подоконник, где в ряд красовались папоротники всех мастей и размеров, загромождая друг друга нежно-зелеными зарослями. По спине пробежал неприятный холодок – ничего, просто вспомнился этот странный тип, бедные растения тут совершенно ни при чем.
