Хотелось еще поговорить с этой девушкой, но я никак не мог найти, с чем обратиться. Она поставила кофе на стойку передо мной и сразу же уткнулась в свой телефон, словно и не было ничего.
– Простите, а можно мне еще вот это печенье? – я ткнул пальцем в стекло перед собой.
– Какое? – бариста свесилась через прилавок, пытаясь разглядеть, что именно я показываю.
На ней была простенькая белая футболка и черные облегающие лосины. В какой-то момент течение моды сделало петлю и эта композиция внезапно вернулась из девяностых в двадцатые. Футболка задралась, и я бесстыдно уставился на ее фигуру. Сложно было сказать, как долго я молчал, но меня все же переспросили.
– Эй! Какое печенье? – повторила девушка, заметив, что я несколько онемел, но, тем не менее, ничуть не постеснялась моего откровенного взгляда.
– Вот, вот это… С лимоном которое. – я наконец-то оторвал взгляд и постарался как можно точнее описать выбранный продукт.
– А, это не печенье – это брауни, он апельсиновый – будешь? – внезапно переходя на “ты” спросила она.
– Брауни, так брауни. Буду.
Девушка взяла одноразовую бумажную тарелку и с третьей попытки переложила на нее кусочек. Судя по виду, он был испечен не сегодня, но в этом веке.
Я отнес свою добычу за соседний от рекламщицы столик и, отпив горячий кофе, обжег себе язык. Было больно и очень обидно, словно ударил себя по пальцу молотком, забивая гвоздь. Ожидая, пока остынет кофе, я разумно не стал откусывать “брауни”, так как запивать его было решительно нечем, а судя по виду, не запивая его есть невозможно.
Украдкой я посмотрел в монитор ноутбука, сидящей рядом девушки и заметил, что она что-то делала в социальных сетях. Она постоянно проматывала страницу то вверх, то вниз, периодически что-то сверяя, а затем открывала почту и принималась яростно печатать. Быть может, она составляла какой-то отчет, или просто жаловалась на чей-то пост, кто знает. Последнее время появилось так много новых псевдо-профессий, что в них было сложно разобраться.
Каждый пятый считал себя экспертом в чем-то. Можно было найти эксперта по подбору цветов, оптимизаторов гардероба, наведения порядка в шкафах – по любому поводу был эксперт. Почему-то он или она считали, что лучше всех на свете разобрались в том, как надо хранить носки и могли, за небольшие деньги, помочь вам разложить носки так, как они умеют.
Те, кто ничего такого не умел, становились экспертами в подборе музыки, лечили голосом или учили “рисовать множество” – иными словами, если у вас были деньги и вы не знали, чем себя занять – они знали. Помимо экспертов были коучи – это те, кто ни в чем не разбирался, но обещали научить разбираться вас. Они проводили бесчисленные тренинги, марафоны и менторские встречи. Толку от таких встреч и тренингов было немного, но народ шел, платил, а, следовательно, эта ниша обязана была существовать.
