– Стоять, Человече!
Он остановился. Щуплый, как для меня – невысокий, со светлыми глазами и усталым взглядом.
– Ты ставил капканы?
Он показал мне ведро с красной ягодой.
– Я бруснику собираю.
– Пойдем.
В небе собирался дождь. Я спешила – надо еще вернуться в Диколесье.
Он шагал за мной. Боялся, наверное. Но мне что с того? Главное, не было от него ни запаха пороха, ни запаха металла.
– Вот.
Мы пришли к Малышке, я – полная сил, злая, вот а Человече выдохся. Но как увидел капкан, так даже в его взгляде сверкнула злость.
Он долго ковырялся, ругался, кричал что-то про свою мать. Но все же, как раз когда начали капать крупные холодные капли дождя, раскрыл железные зубы.
Малышка просто упала мне в лапы. И начался ливень. Человече огляделся, и добежал до большой ели, спрятался под тяжелые ветки.
– Мам, нам бы тоже…
Мы с Малышкой укрылись там же.
Он задремал первый. Потом Малышка. Я не спала. Слушала дождь. Очень хотела пнуть его, когда он ко мне прислонился во сне, но я не стала.
А утром, когда дождь кончился, по всем законам доброго мира, я спросила, чем я могу помочь человеку.
Он помялся немного и спросил:
– А можно селфи сделать?
Вот люди эти просто обезумели, вот что скажу. Шиш ему, а не селфи. Пусть радуется, что живой.
Чего уж она мне рассказывает… Будто я не застал пожаров за свой век. Будто не кричал в небеса. Будто не уходил молоденьким деревцем из родных мест. Только вот у меня лето – что седмица для птицы. Для нее одно лето – это много. Я успел нарастить кольца и кору, успел пережить все глупости и ошибки.
– Сорока, пройдет оно все. Однажды …
Внизу негромко рыкнул Волче.
– Расходимся, дикие. Расходимся. Я призову туман снова и устроим Большую сходку чуть позже, и послушаю ваши истории.
Ушла Большая Медведица, Лиса и сам Волче. И сколько-то мелких животных, и птиц. Сорока с Деревом не видели, но слышали затихающие шаги.
Туман рассеялся и они остались одни.
– Послушай, Сорока. Однажды пожары закончатся. В те места снова придет лес. Снова вырастут Дубы, Осины и Лиственницы. Пройдет время…
– Когда вырастут Осины, и уж тем более Дубы, меня уже не будет.
Это было правдой. Только я не хотел этого признавать. Наше время – разное. Мы – разные. Мы оба Диколесье, да только пути иные.
– Вот поэтому я и не хотела возвращаться. Я там огня насмотрелась. Там и птицы, и деревья… Да и без огня – вот проснешься ты весной, а я не перезимовала. Для птиц – обычное дело. Улетели на верхнее небо, подумаешь! Но ты-то останешься!
