Старик был маленьким и сгорбленным. Пальцы скрючены артритом, зубы выпали, а щеки ввалились. Он выглядел так, будто умер еще при жизни и просто чудом держится в этом мире.
— Это мой хозяин? — шепотом уточнила я у Агэлара. — Как-то он староват.
— Ты даже не представляешь, насколько, — ответил он так же тихо. — Великому Дракону уже много веков.
— Как он прожил так долго?
— Он раскрыл секрет продления жизни.
На этом наш разговор оборвался. Агэлар взял меня за предплечье и подвел ближе к креслу-трону. Теперь старик мог нас услышать.
Мы остановились в пяти шагах от старика, и Агэлар подал знак слуге, стоявшему по правую сторону от кресла. Это был высокий широкоплечий мужчина, настоящий богатырь, весом, наверное, под тонну. Телохранитель — решила я. Такой если закроет своим телом, то будешь за ним как за скалой.
Получив сигнал от Агэлара, слуга наклонился и что-то прошептал старику на ухо. Тот встрепенулся и впился в меня взглядом.
— Это точно она? — скрипучий старческий голос пролетел по залу, напоминая шелест крыльев летучей мыши.
Меня аж передернуло. До чего неприятный тембр.
— Пусть подойдет, — приказал старик, и Агэлар толкнул меня в спину.
Я шагнула вперед. Теперь от кресла меня отделяло четыре шага.
— Ближе, — велел старик.
Еще шаг — и снова остановка. Я, как могла, оттягивала момент тесного знакомства. Три шага — вполне близкое расстояние. Должны же быть какие-то личные границы!
Но старику этого показалось мало, и он потребовал:
— Еще! Встань прямо передо мной. Хочу тебя рассмотреть.
Делать нечего, пришлось сделать еще два шага. Один я все-таки оставила про запас. Мне казалось, его достаточно для безопасности, но старик проявил неожиданную для его возраста и состояния проворность.
Он резко подался вперед и вцепился в мое запястье. Не пальцы, а клешни рака-отшельника! Если сожмет, уже не вырваться.
Но я и не пыталась дергаться. Едва старик меня коснулся, что-то произошло. С ним, со мной, с миром вокруг.
Голова резко закружилась, зрение на миг расфокусировалось. Я моргнула, а когда снова подняла веки, все было другим.
Зал больше не выглядел запущенным. Целые зеркала искрились, преломляя свет из чистых окон. Позолота, алый бархат, начищенный паркет поражали своим великолепием. Зал был прекраснее, чем я могла представить.
Но главные перемены произошли с мужчиной в кресле. Он помолодел лет этак на семьдесят, не меньше, и теперь выглядел максимум на тридцать.
Молодость была ему к лицу. Черные густые волосы ниже плеч, ровные белые зубы, благородное лицо, широкие плечи без признаков сутулости. Я смотрела и не верила своим глазам.
