— Я бы никогда… — выдохнул он и резко замолчал, сжав челюсти.
Что именно он «никогда» я так и не услышала. Агэлар не договорил. С усилием он разжал пальцы, которыми стискивал мои плечи, и отступил на шаг.
— Скажи спасибо, что я первый до тебя добрался, — произнес он уже спокойнее. — Любой другой на моем месте попытался бы забрать душу Великого Дракона себе.
— А тебе, значит, она не нужна, — настал мой черед фыркать я. — Расскажи это кому-нибудь другому. Я же вижу, как ты смотришь на меня. Разве что не облизываешься. Ты, как и все, жаждешь получить душу.
— Я в самом деле… — он шумно сглотнул, — жажду. Но дело не только в душе Великого Дракона.
То, как Агэлар это сказал, заставило меня поежиться. Я вдруг в полной мере ощутила, насколько слаба и беспомощна по сравнению с ним. Он в силах сделать со мной все, что пожелает. И если он до сих пор сдерживается, то только по одной ему известной причине.
Я обхватила себя руками за плечи и опустила голову. Запал гнева иссяк, а вместе с ним и желание ссориться. Все равно Агэлара не переубедить. Он видит только свою правду, отрицая любую другую.
Но прежде чем окончательно капитулировать, я упрямо прошептала:
— Ты мог меня отпустить.
Агэлар снова шагнул ближе. Взял меня за подбородок, заставляя поднять голову и посмотреть ему в лицо, и отчеканил:
— Дракон никогда не отдаст и не отпустит то, что считает своим. Я добыл тебя, Катрина, ты — добыча дракона. Смирись.
То есть свободы мне не видать. В лучшем случае я просто сменю хозяина.
Я заглянула ему в глаза и увидела в них бушующее пламя. В эту минуту глаза Агэлара до боли напоминали глаза Великого Дракона. Сходство было столь разительным, что я отпрянула. Слишком свежо было воспоминание о поцелуе Фейсала. Настолько, что я невольно скривилась от отвращения.
Агэлар принял выражение моего лица на свой счет. Хмыкнул зло и отпустил мой подбородок.
— Я тебе неприятен, — сделал он вывод. — Тебе же хуже. Придется терпеть.
Он же не собирается?… Я вздрогнула. Но, к счастью, ошиблась. Агэлар устало потер переносицу. Наша ссора будто забрала у него последние силы. Приказав серпопарду охранять меня, он ушел. Естественно, заперев за собой комнату.
Все повторялось. Моя жизнь будто шла по замкнутому кругу. Совершала один оборот за другим. Снова постоялый двор, снова я взаперти, и меня сторожит Аякс. Даже смерть Фейсала ничего не изменила. Мою участь она уж точно не облегчила.
— Что скажешь, предатель, в свое оправдание? — я повернулась к Аяксу и добавила: — Теперь я буду звать тебя Брут.
