– Вам не кажется, что лицо несколько строгое?
Рэтт вгляделся снова – хотя делал это уже столько раз – затем перевел слегка непонимающий взгляд на собеседника и сказал:
– Если честно, немного не понимаю, о чем Вы… Я старался сделать его абсолютно нейтральным.
Эйи усмехнулся краем губ.
– Вероятно, в силу различия наших культур то, что нами воспринимается как агрессивное, Вам кажется нейтральным.
Несмотря на привычку работать с Эйи, Рэтт не мог не закатить глаза. Однако он быстро пришел в себя, приветливо посмотрел на того и сказал:
– В таком случае, может, Вы подскажете, что именно следует изменить в лице? Сам я вряд ли увижу…
Поразмыслив пару секунд, издевается ли имперец или нет, и придя к выводу, что вряд ли, Эйи всмотрелся в макет.
– Возможно, это мои домыслы, – проговорил он затем медленно, – но, на мой взгляд, если немного смягчить изгиб бровей и чуть-чуть изменить вид надбровных дуг…
– Может, и домыслы, – улыбнулся Рэтт. – Во всяком случае, я учту Ваши поправки. Единственное – без изображения мне будет сложновато, боюсь, Вам снова придется проконтролировать мой чертеж.
– Думаю, нет надобности, – улыбнулся Эйи. – Не знаю, как раньше не догадался попросить своего заместителя сделать рисунок.
Ничуть не смутившись, Рэтт ответил:
– Как хотите; мне меньше работы.
***
Хотя Эйи и перестал видеть Ее во снах, на замену пришел Гэрет. Несмотря на то, что случалось это не так-то часто, каждый раз оно оставляло гнетущие либо ужасающие впечатления. В эти моменты Эйи боялся собственного сознания и не знал, куда деться.
Кажущееся бесконечным поле; такое впечатление создает густой туман. Высокая трава, покрытая крошечными капельками воды. Ты стоишь на месте: идти, кажется, некуда – кругом туман, ничего не видно, пойдешь куда-либо – заблудишься еще сильнее. К тому же, при каждом движении кожу обжигают своим холодом росинки. Лучше стоять на месте.
Хотя, может, это и не очень хорошая идея: ноги мерзнут, а за ними и все тело. А пустота вокруг такая, что пространство будто сжимает, сплющивает тело.
Однако вскоре в воздухе появляется волнение. Откуда оно взялось, непонятно, но пробирает до костей. Впрочем, в дальнейшем оказывается, что ощущение вполне обоснованное – раскаты какого-то звука приближаются; неясно, откуда он исходит – он будто распространяется повсюду, а может, громом звучит в голове. Затем звук становится более отчетливым – и вот уже понятно, что это голос. Кажется, страшнее не придумаешь; ни с чем не сравнимый ужас пронизывает тело, а от каждой новой звуковой волны хочется бежать, прятаться, хвататься за голову, закрывать уши. Но ты прирос к земле, как дерево.
