Подали рюмки. - Неужели ты так волнуешься из-за всего этого?
- Конечно, волнуюсь. А как же иначе? - буркнул он.
Их глаза встретились поверх краев рюмок.
- Ладно, мистер Парк. Ты горишь весь, как светофор. Начинай уж, а то ты еще лопнешь, чего доброго.
- В чем дело? К чему эти издевки? Мы что же - не друзья больше с тобой?
- Ради бога, Марк! Я не думала, что ты такой щепетильный. Мне приходится нелегко на работе... Кроме того, мы ведь договорились с тобой встречаться некоторое время не слишком часто. Ведь так?
- Меня зовут Марком Паркером. Раньше мы вроде были друзьями. Ничего не скрывали друг от друга.
- Не понимаю, куда ты гнешь.
- Карен... Карен Ханзен-Клемент. Маленькая беженка не то из Дании, не то из Германии.
- Я не думаю, что это подходящая тема.
- А я думаю.
- Она просто очень милая девочка и она мне нравится. Она мой друг, а я ее.
- Ты никогда не умела лгать.
- Я не желаю разговаривать на эту тему.
- Ты сама напрашиваешься на беду. В прошлый раз все кончилось в постели того моряка. На этот раз у тебя, боюсь, достанет силы воли покончить с собой.
Она отвела глаза от пронзительного взгляда Марка.
- Я была такой рассудительной всю жизнь... до недавнего, - призналась она.
- Неужели ты начнешь опять все с начала?
Она положила свою руку на его.
- Это, конечно, глупо, но я словно вновь родилась на свет. Она такая душка, Марк.
- А что будет, когда ее посадят на "Эксодус" и увезут? Поедешь с нею?
Китти потушила сигарету и допила коктейль. Ее глаза сузились и приняли выражение, хорошо знакомое Марку.
- Нет, ты скажи! - настаивал он.
- Ее не посадят на "Эксодус". Я выговорила себе это условие, прежде чем пойти работать у них.
- Сумасшедшая... ну, просто сумасшедшая!
- Перестань! - сказала она. - Перестань ты с этими мерзкими намеками. Я одинока и истосковалась как раз по той ласке, которую эта девочка может дать. Я же могу дать ей то понимание и ту дружбу, в которых нуждается она.
- Какая там дружба! Ты просто хочешь быть ей матерью.
- А если бы и так? В этом нет ничего дурного.
- Послушай, Китти. Давай не будем ругаться. Сначала успокойся, пожалуйста. Я не знаю как ты себе это представляешь, но ее отец, вероятно, жив. Если даже нет, то у нее есть своя семья в Дании. И, в-третьих, эта девочка испорчена, как они испорчены все. У нее одна Палестина на уме.
Китти побледнела, и в ее глазах появилось страдание.
Марк пожалел о своих словах.
- Я, пожалуй, поступаю дурно, что не даю ей уехать на "Эксодусе". Мне хотелось побыть с нею несколько месяцев вместе, чтобы заслужить ее доверие, чтобы уговорить ее, как было бы хорошо, если бы она поехала со мной в Америку. Если бы я провела с нею несколько месяцев, все бы встало на свое место...
