На рассвете Ари разбудил Давида и после скупого завтрака они отправились на одном из такси, принадлежащих Мандрии, к лагерям для беженцев в Караолосе.
Лагеря тянулись на много миль вдоль залива на полупути между Фамагустой и развалинами Саламиды. Мусорные свалки служили единственной связью между киприотами и беженцами. Англичане охраняли эти свалки спустя рукава, так как мусорщиками назначались "придурки", пользовавшиеся доверием администрации. Эти свалки стали центрами оживленной торговли, где кожаные и другие товары, производимые в лагере, обменивались на хлеб и на одежду. Давид повел Ари к одной из свалок, где утренняя торговля между греками и евреями была уже в полном разгаре. Отсюда они пробрались в первую зону.
Ари стоял и смотрел на колючую проволоку, тянувшуюся миля за милей. Хотя был уже ноябрь, все же было нестерпимо жарко и душно из-за пыли, стоявшей столбом. Зона за зоной тянулись палатки вдоль залива по местности, поросшей акациями. Каждая зона была ограждена забором из колючей проволоки высотой в три, три с половиной метра. На углах стояли вышки с рефлекторами, а на вышках - английские охранники с пулеметами. Облезлая собака поплелась им вслед. На ее запавших боках было выведено краской слово "БЕВИН" - поклон в сторону министра иностранных дел Великобритании.
В каждой зоне одно и то же зрелище: толпы согнанных в одно место оборванных и озлобленных людей. Почти все носили самодельные, грубо сшитые штаны до колен и рубашки, изготовленные из содранной внутренней обшивки палаток. Ари всматривался в лица, выражавшие подозрительность, ненависть и безнадежность.
Каждый раз, когда они входили в новую зону, к Ари бросались с объятиями молодые парни или девушки. Это были молодые люди, пробравшиеся в лагерь по заданию палестинского Пальмаха для работы с беженцами. Они обнимали его и расспрашивали о доме. И каждый раз Ари отделывался обещанием, что он устроит как-нибудь общее собрание всех пальмаховцев. Каждый пальмаховец знакомил Ари с вверенной ему зоной. Ари только изредка задавал вопросы. Вообще же он больше молчал при обходе. Его глаза ощупывали колючую проволоку, ища какую-нибудь прореху для побега трехсот человек.
Во многих зонах беженцы разделились по национальностям. Были зоны польских, французских и чешских евреев. Были зоны верующих, и были зоны, где связующим началом служили общие политические убеждения. Большинство же зон было населено просто людьми, пережившими войну, евреями, стремившимися в Палестину.
