Немецкий вермахт нуждался во всех железнодорожных путях и вагонах, которые только были в наличии, чтобы успешно вести войну на восточном фронте. Использование дефицитнейшего подвижного состава для перевозки евреев они считали нелепостью и были отнюдь не в восторге от него. Однако нацистские главари твердо стояли на том, что окончательное решение еврейского вопроса столь же важно, как успешное ведение войны. Вопрос был поставлен перед самим Гитлером, который принял сторону эс-эс, эс-дэ, гестапо и прочих нацистских элементов, несмотря на возражения верховного командования немецкой армии.
Став начальником Освенцимского лагеря, Гёс поехал в Треблинку, чтобы познакомиться с методами уничтожения. Он пришел к выводу, что полковник эс-эс Вирт - всего лишь неопытный любитель. В Треблинке пользовались окисью углерода, весьма малоэффективным средством. Механизмы то и дело выходили из строя, и расходовалось ценное горючее. Кроме того, у Вирта не было системы, к обману он почти не прибегал, отчего дело часто доходило до беспорядков среди евреев. Наконец, что это за лагерь, где за один прием можно уничтожить не более трехсот человек!
Когда газовые камеры в Биркенау были введены в эксплуатацию, Гес провел серию широких опытов над первыми "гостями". Он и его ученые пришли к заключению, что Циклон Б, газ, содержащий цианистую кислоту, явится наиболее подходящим. Он заказал огромные количества этого газа у гамбургской фирмы ИИС (Международная Компания по производству инсектисидов).
Газовые камеры в Биркенау имели по проекту пропускную способность в три тысячи человек за один раз. При хорошей погоде и при максимальном использовании мощностей можно было уничтожить до десяти тысяч человек в день.
Поезд, везший Дова Ландау, состоял теперь из пятидесяти вагонов. Он остановился на станции Гжанов, последней станции перед Освенцимом. Каждый пятый пассажир поезда умер в пути. Сотни других до того примерзли к стенам вагонов, что не могли сдвинуться с места, не отодрав клочьев мяса с рук и ног. Многие женщины выбросили своих детей из вагонов, умоляя крестьян, глазевших на поезда, забрать их с тобой. Трупы выгрузили из вагонов и забросили в шесть новых вагонов, специально для этой цели прицепленных в хвосте. Дов, хоть и полуживой, был все же в сознании и начеку. Он знал, что его ждет, и он знал также, что как никогда раньше ему понадобится теперь вся его находчивость. Поезд опять тронулся. До Освенцима оставался час езды.
