Мне просто нужно выпускать агрессию.
Захожу домой и осматриваюсь. Последний год я живу в этой крохотной квартирке, где одна спальня и кухня, совмещенная с коридором. Там у меня стоит диван и телевизор. Спальней я практически не пользуюсь. Мне не нужно много пространства. когда то я жил в большом доме. Мама. отчим и сестра занимали второй этаж, а у меня была комната на первом подальше от них. Чтобы я мог сбегать по ночам, чтобы я мог возвращаться под утро.
Потом я познакомился с Милли. Она внесла свет в мою жизнь и все изменилось. Я поступил в полицейскую академию, успешно ее окончил, и меня даже взяли на работу в отдел по борьбе с наркотиками.
Потом я попросился перевестись в обычный отдел с убийствами, ведь мне было тяжело видеть этих подростков, которые не могу жить без дозы, беременных женщин, которые убивают себя и своего будущего ребенка, да и просто этих людей.
Меня отправили на специальное задание и работу под прикрытием. Почти год я проработал, но потом те люди, на которых охотился я, нашли мою семью.
Это было точкой.
Закрывая глаза по ночам, я вижу Милли, которая листает каталоги со свадебными платьями. Я вижу маму, которая готовит печенье с изюмом на нашей кухне, я вижу отчима, который всегда пропадал в гараже, а так же мою маленькую сестренку, которая примеряет пуанты и улыбается.
Это помогает мне держаться, помогает мне жить. Они не заслужили того, что получили.
Я открываю ноутбук и бутылку пива и начинаю читать отчеты, которые мне прислал Спенсер.
Не знаю зачем, но я решаю прочитать историю жизни Селесты еще раз.
Когда я увидел ее молящий взгляд, мое сердце сжалось. Никто не может поступать с женщинами так, как поступил с ней Нильссен.
Я чувствую свою вину за это.
Достаю украшения Селесты, и убираю в небольшой сейф в шкафу. Мы квиты, у нее моя толстовка, у меня ее сережки. Колье и порванный браслет.
Надо обдумать новый план. Перед глазами снова она. Только Селеста уже в больнице и пытается улыбаться, соглашаясь выпить со мной кофе. чертов коп все испортил. Но это даже к лучшему. Она затронула в моей душе давно забытые чувства. Жалость, сострадание, симпатию. Так не должно быть. Я бы завалил это дело, а теперь у меня трезвый рассудок и мы обойдемся без нее.
