Выходя в эфир, ведущий посмотрел в укутанное в жару лето, не предсказуемое лето Павлодара. Июнь только начинал входить в роль разжигателя города и его обитателей. Он, как только проснувшийся юноша, раскидывал свои руки в стороны, и все тёмные переулки наполнялись светом, потягивался, вздыхая, и из самых потаенных уголков города выходила весенняя прохлада, и всё начинало заполняться жарой лета. Но июнь, юноша молодой, ещё не встал на ноги, поэтому жара ещё не была столь угнетающе страшна, а солнце лишь немного царапало своими лучами бетонные стены девятиэтажек и пока не собиралось нагревать асфальт до эффекта «плавления воздуха».
Михаил начал передачу «С приветом от меня!». Эфир шёл ровно, люди звонили, бросали свои слова на длинный конвейер электрических импульсов, вкладывали в них какой-то смысл. Это всегда поражало Михаила, унылого и сгорбившегося за долгие годы, просиженные в кресле, радиоведущего. Люди уподоблялись глубоким озёрам эмоций, неисчерпаемым и бескрайним, откуда можно было выловить любые чувства. И Михаил был ловцом их. Он сидел в лодке и ловил, выуживал чувства и эмоции людей.
Прошло несколько часов, десятки звонков и музыкальных пауз. Михаил сделал очередную такую, и на 4 минуты 34 секунды был свободен от работы. Он попросил Олесю принести ему бутерброд. Миловидная помощница редактора принесла ведущему гамбургер и «дружественные» напутствия от редактора.
– Олеся, что это?
Помощница не заметила сарказм в голосе Михаила:
– Это гамбургер…
– А я просил принести мне бутерброд с колбасой! Это отрава, – Михаил указал на «американский бутерброд», – выбрось её. Тьфу! Мне в эфир пора!
Фыркнув, девушка вышла из студии, по дороге разворачивая гамбургер. За дверью раздалось чавканье.
– Тьфу, на тебя! – раздражённо ответил на чавканье Михаил.
Эфир продолжился подобострастными признаниями в вечной любви молодой девушки своему парню. Она говорила и говорила, и её голос был пилой. Он распиливал нервы Михаила. И ведущий раздражался всё больше и больше.
А девушка всё говорила про свои вечно юные чувства к вечно пьяному молодому человеку. Михаил лишь успевал вставлять пресловутые слова-напутствия: «удачи вам», «счастья вам», «любви».
– И до свидания! – облегченно произнёс Михаил, нервно крутя ручку в руке.
Прошли полчаса в темпе нервных шуток и неугомонных голосов. Во время музыкальной паузы Михаил съел, всё-таки, бутерброд с колбасой.
За окном пели птицы, свивая себе гнёзда и подкармливая птенцов. Прогуливались пешеходы. Кто-то, мило держась за руки, а кто-то – расталкивая эти пары. По дороге, к которой прилегало здание радио, носились машины, резко тормозя перед «лежачими полицейскими». Многие тормозили ещё загодя, а некоторые проносились по асфальтовым буграм, сбавляя скорость лишь немного. Многие водители сигналили пешеходам, переходившим дорогу в неположенном месте. Был солнечный день, и погода благоухала запахами начинающего лета, и хотя воздух был наполнен выхлопами, загрязнениями и прочими «сероводородами», всё же ароматы деревьев, травы и цветов переполняли чашу весов. Город медленно начинал наслаждаться приходом тепла, а значит поре отпусков, медовых месяцев и праздников.
