– Доказательства у тебя перед носом, – вступился за Серого глаза самый старый из общины, Говорящий с волками, – белые люди уплывают на другой край мира. А те, кто остаются угрозы для нас не представляют.
– Ты прав, старейшина, – поблагодарил Кухулин.
– Что ж если так, то предлагаю обменяться с жителями форта ритуальными дарами, – заключил вождь, – а также взять клятву с капитана, что уплывает, и с других белых людей.
Вождю никто перечить не стал- все закивали и продолжили выкуривать дивные благовония и табак трубки мира.
Через два часа, когда дело клонилось к полудню, Кухулин, индеец из племени речных чероки, стоял посреди поля и чесал лысую сторону головы, стараясь при этом не задеть свой черный гребень волос.
Кухулин ждал Фердиада.
А в то время, пока индеец выкуривал трубку мира, английский капитан гренадеров, приплывший из Старого света, отдавал приказы Хенсону и Уолтерсу.
– Запомните, без меня не отплывать. Вы уже разговаривали с вернувшимися капитанами кораблей?
– Так точно, сэр. Я говорил с обоими, – доложил Хенсон.
– Вы сообщили им, что за подобное дезертирство и трусость по прибытии в Англию их ждет арест?
– Да, капитан. Они аж затряслись! А капитан Митчелл напомнил им об украденном скипетре, они мигом заткнулись и перестали скулить.
– Он вечно переусердствует, – заметил Джон, а потом добавил, – собирайтесь и скачите в форт. Завтра на рассвете отплываем домой!
Капитан улыбнулся этой мысли. Удивляясь самому себе, он отметил, что соскучился по Старушке Англии.
– А вы, капитан Фердиад, не отправитесь с нами? – осведомился Уолтерс.
– Не сейчас. Я задержусь, так как мне нужно решить еще одно дело с этим могучим индейцем. Я вернусь к вечерней похлебке.
– Какое это дело, может быть у вас с краснокожим?
– Надо узнать кое-что, и поставить точку в нашем неоконченном разговоре.
После того, как Хенсон и Уолтерс отправились в укрепление, возведенное бежавшими из Старого света поселенцами, я решил, что у меня есть еще время окунуться в расслабляющие воды Миссисипи. К тому же надо было перевязать и обработать рану на руке и размять мышцы перед дружеским боем с Кухулином.
Настроение у меня улучшилось, и преисполненный страстного желания искупаться, я вошел в реку. Дошел до того места, где пока еще не прогретая солнцем вода была мне по грудь, и нырнул в глубины реки. Время словно замедлило свой ход, будто вяло текущая вода Миссисипи. Прохлада обступила меня со всех сторон, смыла с меня пыль дороги и оживила все члены тела.
