Все погрузилось во мрак, тьма завладела Матвеем. В ушах звенело от давящей тишины. Дернул же его черт пойти в это проклятое село, на какой сдались ему эти чертовы грибы? Нужно было собрать трав, как обычно, и идти назад, к мастеру. Но нет, ему хотелось получить одобрение мастера и, чего уж таиться – более весомой награды. Возможно, учитель бы дал Матвею пару монет на выходной день. Сейчас он мог бы быть дома, в своей каморке выделенной ему мастером Ирионом или пить эль в трактире. А возможно, встретился с прекрасной Элизабет, за которой он бегал уже пару месяцев. Но вот, что странно, подумав о ней, перед глазами, как наяву, появился образ Милли. Она печально глядела на него от куда-то из темноты, и по ее бледной щеке катились слезы. Он винил девушку, или чем она была на самом деле во всех бедах, но при этом, её образ не выходил из головы. Может быть, виной этому, было не желание умирать в одиночестве, а может…
– Сюда… – от куда-то раздался ее шепот.
Он уже потерял всяческую надежду на спасение, как вдруг, от куда-то потянулся лучик света. Матвей с трудом встал на колени, оттолкнув тушу паука в сторону. Ему в лицо светил свет. Парень воскликнул радостно и стал вновь капать.
Вскоре он выбрался наружу и очутился в светлой, просторной пещере. Оказалось, что до выхода был какой-то аршин, полтора. Пещера была в скале и заканчивалась пологим склоном, а внизу, саженях в четырех, широкая, быстроводная река. На лице Матвея появилась улыбка. Выбрался, живой! Уже настал день. Солнышко светило высоко. Матвей сел на обрыве и занялся своими ранами. Оторвав кусок ткани от рубахи, замотал изодранное плечо. В чудом уцелевшей сумке нашлось пару травок для ран. От радости, что он снова видит солнце, парень не обращал внимания на боль во всем теле. Главное было то, что он смог вырваться, смог спастись.
Матвей осмотрелся по сторонам. В дальнем углу, лежала груда какого-то тряпья. Ему стало любопытно, он подошел. Это оказались останки человека. Матвей присел рядом. Сразу же обратил внимание на браслетик среди костей, подобрал и присмотрелся.
– Милли… – произнес Матвей, узнав брачный браслет девушки.
Точно такой же был на ней в тот момент, когда парень пытался вытащить ее из погреба. Хотя на самом деле, как теперь понимал Матвей, не было ни погреба, ни девушки в нем. Но, несомненно, она спасла его, указала верный ход. Остатками тряпья был её сарафан. Цветочный узор выцвел и посерел от времени.
