.
Одного из скрытых Трехпалый встретил в узком проулке. Он был быстр и смертоносен, двигался так, словно ему в спину дышала сама смерть.
Прыжок, шаг вправо, короткий шаг влево, нырок, еще прыжок, удар, два шага назад и сразу несколько быстрых шагов вперед, закончившиеся еще одним молниеносным ударом скрытого кинжала. Смертельный танец не продлился долго. Трехпалый выждал нужный момент, а точный удар завершил дело. Когда жрец, проскользив по стене, опустился на брусчатку, Трехпалый сдернул с него капюшон, и то, что предстало его взгляду, трудно было описать или выразить словами. Лицо скрытого не имело ничего, кроме одних глаз. Ни рта, ни носа, – сплошные морщины на серой коже и страшные шрамы.
Месть погнала его дальше, через весь город. Месть, не дававшая ему спокойно спать и наслаждаться жизнью. Месть сделала из него убийцу. В конце концов, именно желание отомстить заставило его по-иному взглянуть на окружающий мир. Месть сломала его и слепила заново совершенно другим человеком, не похожим на себя прежнего.
– Эй! А ну живо открывай!
– Какого дьявола ты здесь забыл?
– Ты с кем разговариваешь, самоубийца? Герб не видишь?!
Три четверти часа назад Трехпалый укрылся в густом мраке подворотни. Он видел карету и слышал перебранку возницы с привратником. Видел, как карета заехала, скрепя рессорами, через ворота во двор, и слышал недовольное ворчание стражников. Тем не менее, отказаться от задуманного он не собирался. Скрытые идут по его следу, а после того, как они узнают о смерти своего собрата, они бросят все силы на его поиски.
Он не одну ночь изучал обстановку у гарнизонной тюрьмы, отмечал сильные и слабые стороны, высчитал смены патрулей, и теперь готов был действовать. Наконец свершить свою месть.
Используя механический крюк, изготовленный мастером Гроттером по предоставленному чертежу, Трехпалый без особых сложностей взобрался на высокую, в пятнадцать локтей, каменную стену, затем так же ловко спустился с нее вниз. Живая изгородь, тянувшаяся вдоль мощенных булыжниками дорожек, скрывала его дальнейшие перемещения. Задержаться же под огромной ивой его заставило недовольное ворчание патрулирующих периметр стражников.
– Барон де Вольтер заявился! Будет хлопотать перед Жабельером за своего непутевого кузена, Тарбло.
– Ничего у него не выйдет! Жабельер своего не упустит и даром не отдаст, это как пить дать. Он как тот бульдог – вцепится мертвой хваткой и скорее сдохнет, чем разожмет свои челюсти.
