Доходило до него медленно, но больно. Причина, по которой подруга жены могла оказаться в его постели могла быть только одна – измена.
– Ты всё знала и молчала? Почему не отказала мне? Машка-Машка! С кем она спит, кто он?
– Я не могу, не могу ничего тебе рассказать! Не могу подвести подругу.
– Ты уже это сделала. Понимаешь, уже! То, что мы сейчас испытали, не было игрой, мы реально наслаждались друг другом. Скажи, Мария, почему ты рассталась с мужем, только откровенно, без женских штучек.
– Я поняла, что не умею прощать предательство и обман, не хочу делить любимого с кем-то ещё, не желаю рисковать здоровьем, принимая интимные ласки от человека, который может дарить их сразу многим.
– Тогда объясни – что было сейчас? А ты, ты разве никогда не изменяла?
– Нет. У меня до тебя был лишь один мужчина. Я любила его, была уверена, что он меня тоже. Маша уверяла меня, что моя задача – лежать и пахнуть. Откуда мне было знать, что ты меня изнасилуешь?
– Ну, ты даёшь, подруга! Сама залезла ко мне в постель, сама дала. И ревёшь, словно я отнял у тебя девственность. Чудеса! А ведь ты не притворялась. Тебе было хорошо. Так ведь?
– Не спрашивай, не знаю! Мне так стыдно.
– Глупости. Ты взрослая девочка. Знала, на что идёшь. По мне, так это ты меня соблазнила. Но я даже рад. Знаешь, Машка, я только что благодаря тебе понял, что тоже не умею прощать. А тебе теперь не смогу изменить с ней, с Надюхой. Скажи, ты смогла бы меня полюбить? Только не ври!
– Это было бы нечестно по отношении к подруге. Но ты мне нравишься, всегда нравился, не скрою. А после того, что я испытала… я была бы счастлива повторить, продолжить. Но это невозможно. Невозможно, потому, что нечестно!
– А она, Надька по отношению к тебе поступила правильно, честно, по-дружески? Неужели до тебя не доходит, что она тебя подставила, что ваша игра в подмену могла закончиться как-нибудь иначе, не знаю как, но не так романтично.
Сложно, однако, разговаривать без штанов о столь серьёзных вещах, тем более, когда напряжение не спадает, а усиливается от предельной близости.
Антон беседовал с Марией, не выходя из неё. Разговор продолжался, а сила страсти не ослабевала. Маша, впрочем, Антон тоже, не вполне осознавали, что делают. Им было хорошо и только.
Воздух комнаты был насквозь пропитан концентрированным запахом похоти. Остановить бурлящие гормоны было немыслимо. Страсть воспламенила нечаянных любовников и поглотила под пучиной чувственного дурмана.
