– Тим. Успокойся. – Говорил устало и обрывочно, как всегда прежде. Коллега только теперь понял истинную причину необычной манеры речи. – Всё нормально. Видишь? – парень развёл руками, как бы демонстрируя, что не представляет никакой угрозы.
Видимо, сработало. Тимофей передумал бежать, но из ступора выходил неохотно. Растерянный, напуганный, обратился к немым слезам. Вздрогнул, когда рука легла ему на плечо. Стас хотел помочь, как-то поддержать, но реакция получилась совершенно неожиданной. Тима прижался к холодной груди, намертво вцепившись в ворот рубашки, и разрыдался.
Доверительная беседа раскрыла мотивы мальчика. Настолько достала того жизнь с гнусной тёткой, что сбежал на ночь глядя. Да не абы куда, а к родителям. Их похоронили в открытой части кладбища, у самых ворот, в то время как крест Стаса укрывали тени берёзовых крон. Единственный живой местный житель не догадался бы о связи ребёнка с траурным супружеским ложем. Не знал фамилии Тимофея.
Выговорившись, Тима, едва сдерживая детскую любознательность, не смотря на страх, стал расспрашивать об очевидном. Врать бессмысленно. Да и не уверен был Стас, что ему уже хватит остатков мозгов, чтоб убедительно лгать. Коротко и по делу поделился, как жил, как живёт. На полный восхищения вопрос: «Правда ничего не чувствуешь?», отвечал убитой улыбкой – самый безнадёжный из возможных ответов.
– И как же, не можешь умереть?
Стас отреагировал смешком, двусмысленным и нервным. На то в голове Тимы промелькнула странная, пугающая мысль, что это он должен быть на его месте. Промелькнула и исчезла. Тимофей хотел быть с родителями, Стас – с братом. Они там, он здесь.
Покойник, рассказывая о Пете, заметно оживился. Описав подробнее и красочнее прочего, ненароком спросил:
– Не знаешь?
Собеседник сочувственно помотал головой.
– Вы сверстники, – уже более отстранённо добавил Стас. – Я год его ищу.
Тима нахмурился.
– Год?.. А хотя ты сказал, что забываешь. Значит, только вспомнил? – Опустил глаза. – Мне жаль.
– Я не забывал.
Парнишка глянул на него, всем своим видом демонстрируя, что Стас уже начинает нести какую-то откровенную несуразицу.
– Потому работаю. Чтобы ездить в город. Искать. А сюда возвращаться. – Стас начал что-то подозревать. Осторожно уточнил. – Какой сегодня день?
Не сдержав жалостливой мины, мальчик провёл рукой по табличке на кресте, указывая на последние цифры.
– Посмотри. Двадцать пятое мая восемьдесят третьего.
Пауза.
– Я в магазине с прошлой весны. На первое время меня приставили к тебе. Говорили: «Смотри, как делает Стас. Он здесь уже три года».
