Когда приближался сезон листопада и дождей, Стас, что поразительно, нашёл для себя работу в магазине, максимально далеко от его дома и школы. Хозяйка, женщина широкой души, брала под своё крыло преимущественно молодых (иногда слишком молодых), у кого имелись жизненные трудности. С лишней копеечкой Стас теперь мог ездить в город, а вечером возвращаться на кладбище. Милая улыбчивая девушка-кондуктор и подумать не могла, зачем на самом деле этот одинокий мальчик едет до конечной. Если он ночует в своём гробу, уродство ему не грозит даже в самый непроглядный день. В сменной одежде внешне ничем не отличался от других детей. Конечно, бывали случаи, когда, по возвращению, он натыкался на родителей, задержавшихся у могилы сына до самой темноты. К счастью, всегда осторожничал, быстро бесшумно прятался. Тогда приходилось ночевать за забором. Но Стас отца с матерью за беспокойство ни в коем случае не винил. Скорее сам испытывал чувство вины, если всё-таки что-то испытывал.
На работе, самое главное, не забывать вовремя отлучаться якобы на обед и по другим нуждам, как люди. Начальница ещё спрашивала, между прочим, чего это Стас не посещает школу? Тот сказал что-то про помощь семье. Уже точно не мог вспомнить, что именно. Хозяйка магазина не скупалась на похвалу для нового исполнительного работника. Остальные же замечались за жалобами на усталость и жизнь в принципе, за негодованием от непонимания трудолюбия старшего молчуна. Будто ему больше всех надо. Стас же лишь слабо улыбался в ответ. Глупые, не понимают своего счастья. Это же, оказывается, так приятно – работать, делать что-то руками. Не в рабском труде – добывая награду, которую можно обменять на приятные, нужные вещи. Судя по всему, приходится пожертвовать жизнью, чтобы это осознать. Да и, в конце концов, с трудом вспоминая прошлое, с её эмоциями и чувствами, нельзя не согласиться, что укладываться в постель всяко лучше, чем падать в могилу.
2.11.89
Он – договор между светом и тьмой.
Скорее, живой мертвец, чем мёртвый жилец. Ночью – под землёй. Наверху не слышно звуков, даже если прислушаться. Днём – по земле. Время и смерть забыли про него. Тот же мальчишка с фотографии. Бледный, апатичный, словно пребывающий в полусне. Ничем себя не выдаёт. Только прикасаться неприятно. Кожа без крови. Зимой снежинки на его носу не тают, а летом руки тёплые, как у живого.
День – это жизнь. Она даёт свободу. Так она забирает своё. Ночь – это смерть. Она пленит. Так она забирает своё. Но он – не то и не другое.
