Мартин наморщил лоб.
– Мы же договорились, что в течение месяца, дорогая.
– А потом? Хочу медовый месяц провести на море, в Италии!
– Будет тебе Италия, дорогая, будет. Потерпи ещё немного, и тогда…
Не успел он договорить: она с плачем кинулась ему на шею.
Через несколько минут вышли сытые Марта с матерью и Стефан. Дядя помог дамам обустроиться в комнате, племянника же он перевёл в фойе. Вскоре все легли спать.
…Этой ночью Стефан спал плохо. Столько событий за один день привели его в крайнее возбуждение, он воротился на жёстком диване полночи. Под утро он уснул, а проснулся от того, что кто-то гладит его по волосам и поговаривает: «Ты мой сладкий пирожок… Вставай, соня, вставай». Он открыл глаза и увидел перед собой Марту. Часы показывали десять утра; солнечный свет уже проникал в помещение, и даже плотные шторы не могли его скрыть. Стефан прижался щекой к её коленям – маленьким и худеньким, которые выпирали из-под лёгкого летнего платья до голени в цветочек, – и почувствовал, как губки её нежно коснулись щеки, словно лепестки роз. Он покраснел и улыбнулся…
***
Сквозь туман он почувствовал, как кто-то трясёт его за плечо.
– Стефан, вставай!
Племянник открыл глаза и увидел перед собой дядю. Часы показывали двенадцать. Дядя нагнулся над ним и говорил:
– Ну же, проснись! Поехали, я тебя отвезу до дома.
Потирая глаза, Стефан натянул на себя вещи. С его лица не сходила улыбка при мысли о Марте. «Она меня так ласкала… Нет, это точно был не сон… Ох, моя подружка, моя Марточка!»
Между тем дядя говорил как бы самим с собой, хотя Стефан его не особо слушал:
– Так вот, относительно Домбровского: мы к нему едем. План со шкатулкой пошёл к псу под хвост, поэтому надо придумать что-то другое, верно? Он уже обменял кольцо на деньги, теперь у нас на руках десять тысяч, он их уже отправил доктору Заксу. Мы будем думать, что делать дальше.
– Но я-то тут причём? Я же сказал, что больше не собираюсь участвовать в ваших планах.
Дядя сверкнул его взглядом и ничего не ответил. Племянник поспешно собрал вещи, и они выехали из дома.
***
Когда Стефан вернулся домой, родители встретили его с нескрываемым удивлением. На расспросы он отвечал кратко, сказал лишь, что не сложился с дядей характером, а работа в редакции скучная и не совсем прибыльная. Отец ничего не сказал, но весь день косо на него поглядывал; мать же буквально приплясывала при ходьбе и говорила: «Уф, слава богу, мой мальчик из другого теста! И правильно, малыш, ты найдёшь работу получше». Именно поэтому Стефан вторую половину дня просидел в своей комнатке, наедине с собой. Пока день подходил к концу, он чувствовал в груди нарастающую тревогу за Марту. Нет, даже не то, что дядя может положить на неё глаз, – он не сделает этого как минимум из уважения к племяннику, – дело даже не в этом. В более спокойной обстановке он сложил все события, в том числе и с аукциона, в единую картину и понял, что опасность угрожает и Марте с её матерью.
