– Порча?.. Да, это она. Она передаётся из поколения в поколение…
– Мне гадалка на рынке также говорила.
– Тихо! Я помогу тебе снять её…
– Стоп, – сказал друг и поднял голову. – Где ты научился снимать порчу?
Дядя улыбнулся.
– У меня бабушка экстрасенс. Для неё спиритизм – ежедневный ритуал, без которого она не может спать, а про снятие порчи со всех своих слуг – для неё это раз плюнуть!
Джисфрид прищурился и только открыл рот, как в фойе загудели, и он направился к источнику звука. Дядя снова приобнял Стефана и кинул в другой карман крестик. Они прошли следом за другом.
В дверях появился мужчина в старомодном цилиндре. Его смуглое лицо, выпущенные глаза и большой рот, который слегка закрывался чёрными усами, – всё выдавало в нём возбуждение и азарт. Он прошёл к толпе лёгкой походкой, как танцор, смеялся, пожимал всем руки, обнимался и подскакивал, говорил при этом быстро, даже как-то автоматически.
– Привет, как дела, как жена?.. Ну что, как там у вас с пивом, сменился пивовар?.. А где Гарри? Заболел? Передавайте привет…
Стефан нахмурился: что-то нетерпеливое и нервное было в этом человеке, а улыбка показалась ему натянутой – уж слишком она большая и неестественная. Он посмотрел на дядю и поднял бровь; тот сильно побелел и прошмыгнул обратно в комнату с ломберным столом. Племянник последовал за ним.
– Что с вами?
– Это он… тот самый сотрудник.
Не успел Стефан и рта раскрыть, как злополучного гостя привёл за руку Джисфрид и, словно не обращая внимания на подавленное состояние друга, сказал:
– Марти, знакомься: Ежи Домбровский.
***
Домбровский, как ни в чём не бывало, улыбнулся и протянул руку.
– Здравствуйте.
Дядя молча пожал её. Джисфрид удалился за пивом, и Мартин сказал сквозь зубы:
– Какого чёрта, Ежи?!
Он улыбался.
– А что тут такого? Мне нельзя и в клуб сходить?
– Мало того, что ты и так мою репутацию поставил под большой вопрос, так ещё и преследуешь!
– Вообще-то я хотел бы с вами поговорить и поэтому пришёл сюда. Но только наедине. – Он посмотрел на Стефана.
– Всё в порядке, мальчик в курсе.
– Это ещё кто?
– Мой племянник. Можешь говорить при нём.
Домбровский сел и наморщил лоб. Стефан по просьбе дяди закрыл дверь и встал в углу, прислушавшись.
– Этот Закс все границы переходит, – сказал Домбровский. – Теперь он требует семьдесят тысяч.
– Чего?! – сказал дядя Мартин, схватившись за спинку стула. – Да он с ума сошёл?.. Он… О боже…
– Угу. Хуже того, у нас три месяца. Что делать?
Дядя стал расхаживать взад-вперёд, заложив руки за спину. Он подошёл к Стефану и протянул руку; тот понял намёк и отдал кольцо и крестик.
