– Вам не кажется, что наша компания привлекает к себе много внимания? – неуверенно чувствуя себя в новой одежде, протянул Олег. Рогнеда фыркнула:
– Да нет: нет ничего удивительного в том, что рядом стоят три человека в совершенно одинаковых костюмах.
– Я серьезно!
–– Так нужно было предупредить Агидель, чтобы она взяла нам разные одежды!
– Пойдемте ближе к во-о-он той толпе, – сказала робко Васса. – В ней можно легко затесаться и приступить к исполнению нашего плана.
План служанки был одобрен и тут же приведен в действие – новому жаркому спору, увы и ах, не суждено было сегодня родиться. Олег, уверенной походкой со своею привычной плутовскою улыбкой, вскоре исчез где-то за головами позади стоящих. Рогнеда не отставала от него: Васса увидела её голову уже через несколько секунд уже возле самой сцены. А блондинка так и осталась стоять позади всей людской массы: её обуревал страх. Страх того, что сейчас кто-нибудь подойдет сзади и схватит беззащитную девушку или, того хуже, кого-нибудь из её друзей. Страх того, что ей не хватит смелости выбраться из города. «Так, соберись! Ты прошла весь этот путь для того, чтобы сейчас, в самом конце, струсить?!», – мысленно говорила с самой собою Васса. Собрав всю волю в кулак, она легко, словно фея, протиснулась между массивными спинами людей, стоящих впереди неё. Уличное представление начиналось.
Старик с седою бородою тронул первую струну на певучих гуслях. Гул толпы, окружившей сцену, начал медленно стихать, и вскоре воцарилась тишина. Сотни глаз были прикованы к старцу, ожидая его рассказа. Рассказчик приветливо улыбнулся сухими старыми губами и, перебирая тонкими пальцами струны, из-под которых полилась дивная музыка, начал свой рассказ:
– Каждый узор – сочетание линий. Нот всего семь, но их хватает для того, чтоб составить мотивы. Когда-то давно Арукай сотворило неизвестное божество: оно же создало и расы, проживающие в нем. Совсем недавно по этим улочкам ходили существа, ныне сохранившиеся только в легендах: оборотни, ведьмы и колдуны, лесные духи. Но среди всех их почему-то была одинока Фея – она была не похожа на остальных: не хотела творить злую магию, не хотела портить жизнь людям, прятавшимся от волшебных рас. Фея всегда была одна: люди боялись её, а сородичи – презирали за маленькую родинку на крыле носа, которая роднила её с людьми. Однажды Фее стало так грустно, что она села на валун около озера и заплакала: её слезы летели вниз, падали в воду и превращались в маленькие изумруды. Плач Феи услышало лишь только одно существо – Мотылек. Он прилетел и сел рядом с нею. «Отчего ты плачешь?» – спросил он. «У меня нет друзей», – сквозь рыдания ответила добрая волшебница. «Тогда я стану твоим другом», – ответил Мотылек. Фея так обрадовалась, что от радости перестала плакать: с этого момента началась их дружба.
