Блеклый фон, блеклый нимб, блеклое одеяние – потому, что так надо. Зато лицо сияло глубиной цвета.
– Привет, – поздоровалась Марго с ангелом.
Он, будто бы чуть улыбнулся в ответ. И пусть это была просто игра света и тени, но его полуулыбка согревала сердце.
Тонкие металлические полосы-нити скрепляли кусочки стекла, добавляя лику ещё большей твёрдости. Да, именно то, что нужно!
Когда Марго закончила с витражом, гость снова пришёл во сне. Луна пряталась за облаками. Девушка почувствовала его, но не обернулась, не желая спугнуть.
– Привет, – сказал он и возник перед Маргаритой.
Лицо, словно с картины, а в руках – прекрасная водяная лилия с абсолютно чёрными лепестками.
– Ты… пришёл попрощаться? – решила Марго. Внутри расцвела боль, словно тупым ножом ударили.
– С чего ты взяла, – ухмыльнулся гость. – Теперь я никуда не уйду. Даже если ты вдруг захочешь уйти и всё бросить, вдохновение тебя не отпустит. Ты моя.
Чёрная лилия словно сама по себе оказалась в волосах Маргариты.
А через неделю в шкафу, укутанный от любопытных глаз в ткань, появился портрет. Потому что никому не нужно знать истинный облик Вдохновения.
4. Царская особа (пандемийная сказочка)
Я один из тех, чьё имя произносят с ужасом и благоговением, я поставил на колени мир, пусть и жаждал иного. А получилось это так.
Наш род ведет начало от зверей – так написано в преданиях. Верь не верь, но звериное, животное, пронизывает тонкой вязью всю нашу суть. Мы появились в этом мире, чтобы править им – так говорили мне. Но я думал иное: будь ты хоть монарх, хоть простолюдин, есть лишь одно желание – чтобы тебя окружала семья и друзья, а дети твои жили на Земле. Однако братья мои, коронованные раньше меня, добились особой славы и влияния, посему и мне было уготовано судьбой пойти по их стопам.
Самый старший сделал своим царством Восток. И пусть он обрел славу, но посеял в сердцах людей чувство, лишь отдаленно напоминающее ужас перед древним тираном, чьё имя значило «смерть».
Средний брат правил там, где царит вечный зной. Он желал затмить старшего, и жестокости его войны не было предела. Не щадя никого, он жаждал обрести мировую славу, но нашелся ещё более кровожадный правитель. Земли, где царствовал сей смуглокожий деспот, лежали ещё южнее, и пусть были малочисленны, но после себя он оставлял лишь могилы.
Я взошел на престол позже них, не желая нести смерть. Я хотел, подобно европейскому франту, многие годы господствующему в умах людей, быть им вечным спутником, но я не смог. Такие, как я, прокляты от рождения и им суждено нести лишь смерть и горечь. Поначалу мне казалось, что я правлю мягче своих братьев, но ступая по миру я оглядывался назад и видел шлейф из смертей, что тянулся за мной. Их жестокость меркла на этом фоне. Люди в ужасе разбегались, закрываясь в своих домах, пряча лица под масками. То тут, то там смерть уже стали звать моим именем, и улицы городов наполнились заупокойным звоном. И будто этого мало, пришла другая напасть – улицы пустели даже там, где ещё не ступала моя нога, я стал не только палачом, но и тюремщиком.
