– Ого тут у вас! – продолжаю удивляться.
– Ото ж, стараемся.
СанСаныч знай чаёк из блюдца прихлёбывает, колотым сахаром закусывает и надо мной посмеивается.
Допили мы чай, полезла я документы смотреть. Всё на месте, схемка к схемке, паспорт к паспорту. Я собралась всё, что нужно, к себе в блокнот переписывать, а ручки-то нет.
СанСаныч молча из стола достаёт ручку и мне подаёт.
– Дарю! – говорит.
Я снова окаменела – ручка выглядит, как перьевая. Сама медная, сверху припаяны мельчайшие шестерёнки и гаечки. Стимпанк, ручная работа.
– Нет, нет, не могу взять… – отнекиваюсь. Уже и про документы забыла, про всё.
– Бери, бери. От души дарю, не обижай отказом.
Ну пришлось взять.
Дела я свои доделала, всё что нужно узнала, схем накопировала, в офис вернулась довольная. Дома месяц только и разговоров было, как о загадочном СанСаныче, уж такой он интересный, уж такой он умелец....
Месяца четыре прошло, я как-то в кадры по своим делам зашла, а там разговор, мол в том самом филиале сотрудник увольняется, техник.
– Да ну?! – спрашиваю. – Неужто СанСаныч?
– Какой такой СанСаныч? – удивилась кадровичка. – Техник Васька Петров. А СанСанычей там никогда не работало. Ни Александров нет, ни Александровичей. Ни даже Александровых…
Вот такие дела чудные! Нету, значит, у них в штате никаких СанСанычей…
Но вы не пугайтесь, на самом-то деле он там до сих пор есть, за порядком следит, на чай приглашает, сладостями кормит. На все мои вопросы знай ухмыляется в бороду.
– Много будешь знать, скоро состаришься.
И ручкой, его подарком, что ни напишу – всё удачу приносит.
Ему снились заводи, в которых он играл, будучи ребёнком. Запах леса, шум волн и небо, бесконечно прекрасное небо, отражающееся в их озере. Беззаботное время!..
Мира пробудился от заводского гудка, взмахнул хвостом и принялся за работу – еду давали только тем русалкам, которые выполняли полуденную норму. Вонючие кишки морских рыб – не бог весть какие лакомства, но заводским лишь бы брюхом кверху не всплыть. Говорят, что на жемчужном промысле кормили свежаком, но, наверное, врут – какой человек станет русалку свежей рыбой кормить!
Их, заводских мусорщиков, было всего-ничего. Один мальчишка-сиротка, которого по малолетству и скудоумию на другую работу не брали, два старика: дряхлый и седой, как луна, а второй может и не так стар, зато полуслепой от плавниковой гнили; да Мира. Мира по малым годам попался в сеть и сильно покалечил плавник и жабры по одной стороне, потому для другой работы не был пригоден.
