— Закрой дверь! — проворчал он. — Я виделся с моим адвокатом по одному делу и составил завещание.
Это было довольно неожиданное известие, поэтому она могла лишь сделать банальное замечание относительно благоразумности подобной предосторожности.
— Он весьма сведущий в… — он откашлялся, — проницательный и весьма сведущий в… — он снова откашлялся, — в уголовном праве. Самое большое наказание, которое грозит в Англии за известное преступление, это два года… Он говорит, что можно, вероятно, отделаться и меньшим, если добровольно сделать заявление…
Эльза не могла понять, о чем он говорит. Может быть, он выпил? Лицо сто красное, веки тяжелые от недосыпания, но по опыту она знала, что он сейчас трезв.
— Это требует большого размышления — кроме меня замешаны другие люди в этом… деле, — продолжал Тарн. — Но я думал, тебе будет приятно, что я оставил тебе немного денег, хотя я думаю, они еще долго не достанутся тебе… Ты бы хотела быть богатой, Эльза?
Он посмотрел на нее сквозь припухшие веки.
— Я думаю, всякий хотел бы быть богатым, — уклончиво ответила она.
— Ты бы хотела быть богатой и счастливой, а? Как девушка в романе? — насмешливо спросил он и вдруг прибавил: — Что Эмери делал все утро?
— Работал.
— Ничего особенного?..
Эльза покачала головой.
— Я бы хотел взглянуть на некоторые из его писем, Эльза. Как-никак, а я участвую в деле, и у майора Эмери нет секретов от меня. Где ты держишь папку с черновиками?
— Майор Эмери держит свои черновики в сейфе.
Мистер Тарн играл пресс-папье.
— Не пойму, почему бы тебе не вставлять третий листок копировальной бумага, — сказал он.
Было бессмысленно обсуждать этот вопрос с ним.
— Я не могу так поступать — вы сами знаете это великолепно. Это было бы бесчестно и подло, и я бы скорее оставила фирму Эмери, чем сделала это.
— Тебе не нравится он, а?
— Я терпеть его не могу! — искренне сказала Эльза, и лицо мистера Тарна прояснилось.
— Вот такие речи я люблю, моя девочка! Он свинья, этот тип! По отношению к нему нет ничего, что было бы подло.
— Есть вещи, которых я не стану делать, о ком бы ни шла речь, — ответила Эльза и вышла.
