Поэтому я не очень люблю отношения со свободными, с ничьими женщинами – с замужней как-то меньше ответственности и рогов существенно меньше, зачастую вообще одни-единственные, особенно с такими замужними, у которых «трагическая любовь», как я это называю: всё вроде и хорошо, но есть у мужика какой-то дефектик – запах противный, или с сексом что-то не то в кровати, или просто тяжелое неверное ударение в выговоре, которое реально выбешивает; и дама мучится, и «по-настоящему» с ней у него не выйдет никогда, она и представить себе этого не может. А парень работает, тащит всё в дом, вот уж и детки пошли, и всё такое. Годы летят, на нелюбовь ее он в конечном счете махнул рукой, она, сцепив зубы, привычно справляет интимный долг, и каждый отпуск у нее на юге романы, рвется сердце, любовник, явившись потом под дверь, тычет в лицо розы… А куда денешься? Этот, с дефектом, уже давно как родной. В общем, хиросима и нагасаки… я всё это не люблю. Ну то есть не хотел бы такого себе, а так-то конечно пожалуйста, если оно всех устраивает.
Но к делу. Вскоре после эпизода с шеей, в смысле с Завулоновской выходкой, я по случайности встретил Яру в городе, буквально натолкнувшись на нее при входе в метро. И тут же, не задумываясь, пригласил к себе.
– У меня белье постельное новое… – сообщил я с вызовом. – Шикарное.
– Ты неотразим… – в тон мне ответила она. – Всегда знаешь, чем покорить слабую женщину.
Мы уселись в машину, но по пути больше молчали, чувствуя оба легкую неловкость. Войдя в квартиру, Яра, однако, без предисловий устремилась в ванную, и спустя пять минут наши былые отношения вполне возобновились.
Она осталась у меня до утра, отправив кому-то ближе к ночи пару сообщений. Я не спрашивал и не интересовался, что сегодня поделывает Завулон, но входную дверь тщательно запер на цилиндрические засовы и включил наружное наблюдение: в конце концов мы пять лет вместе работаем и неплохо знаем друг друга, а не верить в чутьё может только законченный, оголтелый агностик. Береженого бог бережет. Я полагал, однако, что Заву давно наскучила стабильность связи с Ярой и он, конечно, тешит себя историями на стороне, пусть и помимо нашей школьной сауны.
– Как девки? – дерзко спросила меня Яра, когда мы вдосталь намиловались. – Есть хорошие?
– Конечно… – ответил я с улыбкой. – Давай не будем об этом, ладно?
– Давай, – согласилась она. И тут же добавила с грустинкой: – Просто хочется порой настоящего, а не имитации. Тупо, как у всех: семьи, ребенка… Собаку. – Она помолчала. – У Гудвина знаешь какая была собака? Шикарная! – Она на мгновение задумалась. – Как он, кстати? Не объявлялся?
