Девушки вбежали в здание университета. Седой и вечно хмурый швейцар Кондратий Емельянович посмотрел на курсисток с неодобрением. За сорок лет службы он всего насмотрелся и к выходкам господ студентов привык, но вот барышни в храме науки были, по его мнению, явлением недопустимым. И без них молодые господа куражились по чём зря и учиняли всякие безобразия, но одно дело пьянки, драки да дебоши среди молодых людей, и совсем другое, когда в обществе оказываются молодые девицы. Тут уже, понятно, совсем иные ажиотации возникают и страсти могут вскипать нешуточные.
Девушек хмурый прием не смутил. Приняв благопристойный вид, они важно спросили, как пройти к аудитории, где профессор Строгонов будет читать лекцию, Кондратий Емельянович брюзгливо разъяснил и долго потом ещё что-то угрюмо ворчал вслед гордо поднимающимся по лестнице шерочке с машерочкой.
Лекции профессора Строгонова по истории развития современного общества пользовались у студентов огромной популярностью. Михаил Петрович Строгонов вообще был в студенческой среде фигурой легендарной. Почитали его за прогрессивность и радикализм суждений, а еще пуще за бесконечные конфликты с руководством университета, из которых Строгонову тем не менее удавалось выходить триумфатором.
Вот и сегодня аудитория, где читалась открытая лекция, была забита до предела. Студенты сидели на скамьях и ступенях, стояли, подпирая стены и забивая проходы. Отдельной стайкой в дальних от монументальной кафедры рядах сидела группа курсисток. Было их немного, не более дюжины, но их присутствие вызывало у основной мужской аудитории неприкрытый интерес.
Войдя в аудиторию, Зинаида поднялась на цыпочки, вглядываясь в первые ряды и приветственно помахала рукой статному молодому человеку, моментально вскочившему и кинувшемуся навстречу подругам. Проталкивающимся сквозь гудящую толпу старшекурсником был близкий знакомый Зинаиды, без малого что жених, Пётр Семёнович Кормушин, мощный, широкоплечий, фигурой более похожий на гренадёра, нежели на студента, с огненно-рыжей, слегка всклокоченной шевелюрой и весёлым открытым лицом, усыпанным веснушками. Рядом с античной Зинаидой смотрелся он крайне странно.
– Зинаида Яковлевна! Екатерина Афанасьевна! Наконец-то! Мы тут для вас места заняли, – радостно приветствовал он подруг и, пробившись, наконец, к девушкам, галантно склонился над рукой Зинаиды. – Пойдемте со мной, только не отставайте.
Курсистки пристроились в кильватере Кормушина и под прикрытием его мощной спины без помех прошли к первым рядам. Несколько остряков отпустили в адрес девушек едкие замечания, но Пётр Семёнович так на них зыркнул, что шутники разом стушевались.
