Одил, впрочем, пал жертвой своего взрывного характера. Позже. В родном городе его остановила раз и навсегда «пика» – самодельный нож местного хулигана. Но это будет потом, через какие-то пять-шесть лет. Ну, а пока что «миазматический бровеносец», так юный Башлык называл Одила на первых порах, когда густобровый, высокий, симпатичный парень доставал его своими разбросанными в комнате общежития нестиранными носками – их густопсовый запах был невыносим, шёл, пошатываясь по дорожке, ведущей к студенческому общежитию. И предлагал ему выломать доски из скамейки, чтобы дать «ответку» с «обороткой» «заборзевшим» столичным парням.
Так что решил противопоставить неспокойному новому главному экономисту председатель хозяйства? Поможет ли ему в очередной раз компромисс?
Башлык открывает одно из отделений письменного стола, в руках у него появляется ключ необычной формы. Затем он встает и подходит к массивному сейфу, представляющего собой часть громадного шкафа, обделанного панелями из горного ореха, и открывает его ключом. Башлык вынимает из глубины сейфа два предмета.
– Мне показалось, что тебе рано показывать данные раритеты, – говорит он Шерхану. – Но я ошибался. Гляди внимательно. В наше время мало кто может их увидеть. Это серебряный рупор. Еще совсем недавно с его помощью собирали колхозников и проводили собрания. Сейчас такой нужды нет. У нас есть собственная связь, можно даже селекторное совещание организовать. С участием представителей самого отдаленного отделения колхоза. Того самого, что расположено в горах. Главное – времена другие.
– Однако. – Башлык повышает свой голос. – Никакие времена не отменяют принципы единоначалия и личной ответственности руководителя. Надо будет и серебряный рупор, как это было в годы войны, послевоенной разрухи, становления хозяйства в качестве многоотраслевого сельскохозяйственного комплекса, призовет колхозников под победные красные знамена. – Башлык понижает голос. – А еще я хочу показать тебе рубиновую плетку. Обыкновенная плетка из бычьей кожи с рукояткой из горной арчи. Каждый председатель нашего коллективного хозяйства считал своим долгом вставлять рубин, напоминающий каплю крови, в рукоятку плетки. Последний, девятый по счету, драгоценный камень, мой. Он тоже с наших гор. Мы его называем лал. Если быть точным, это благородная шпинель. Но остановимся на варианте «рубин». Чтобы нас понимали. Когда-то самых провинившихся членов коллективного хозяйства председатель сек рубиновой плеткой, не доводя дело до жестокого суда и отправки виновного по этапу в Сибирь или Дальний Восток. Сек до крови. Кстати, многим это помогало. Я этому непосредственный свидетель. Меня тоже секли, а потом и я сам сёк. Когда стал Башлыком. Бил я только виновных. Эта плетка сегодня не нужна. Перестройка. Гласность. Демократизация всех сфер жизни. Это установка центрального комитета коммунистической партии Советского Союза. Но была и есть нужда в справедливых решениях лидеров. Народ их всегда принимал и делал правильные выводы. Но вернемся к твоему вопросу о хозяйственном расчете. К чему это приведет? Если прислушаться к выводам некоторых реформаторов, нужно покончить с коллективными хозяйствами и отдать всю землю фермерам. Где они – готовые фермеры? Вопрос с кадрами – очень сложный вопрос. Разовью тему. Повсеместное внедрение рыночных отношений будет сопровождаться массовым сокращением штатов и резким сворачиванием социальных программ. Куда в этом случае девать тех, кто останется на обочине жизни? В ночлежки, как в Америке или Германии: за миской бесплатного супа? А если ночлежек нет? Пожилые люди раньше времени умрут. А молодые люди уйдут в банды. Я старый, но отнюдь не глупый. Посмотри передачи центрального телевидения, послушай наших ведущих политических комментаторов. Тебе все будет понятно…
