— Что? — удивилась та, но тут же поняла смысл и тихо рассмеялась. — Нет-нет, что вы. Я — клиентка его семьи.
Старушка бросила взгляд на табличку. Мы повторили следом за ней. Страушка глянула на нас. Мы — на неё. Снова на табличку.
— Вы так шумели, что я вышла посмотреть.
Имомуши нахмурился и пробормотал:
— Не смешно.
— Привыкнешь, — парировала старушка.
Она посторонилась пропуская всех внутрь. По ту сторону внушительного забора виднелась просторная лужайка с ухоженным газоном. Множество дорожек разрезали её на округлые лоскуты причудливых форм. Метров через сто расположился комплекс строений разного стиля архитектуры, отмечая наследие множества стран.
Старушка резво скользнула вперед и только тогда я заметил, что она стоит на гироскутере. Она вяло махнула рукой, улыбнулась и умчалась по дорожке к группе других лиц преклонного возраста, чтобы присоединиться к ним на пикнике.
Родрик вёл нас вперед, а я поражался огромной территории этого «бюро». Вокруг было множество людей, но из-за просторов это не так сильно бросалось в глаза. Одни читали, другие прогуливались, третьи устраивали гонки, четвертые…
— А это ещё что такое? — Имомуши указал на визжащих вдалеке людей. Они были одеты в специальные костюмы и парили в воздухе.
— Аэродинамическая труба, — лениво ответил Родрик. — Готовятся к прыжкам с парашютом. Старички собираются сделать несколько фигур в воздухе.
— Это же небезопасно! — возразил Имомуши. — Что если у кого-то не выдержит сердце?
— Да не парься, не выдержит и не выдержит, — Родрик вяло пожал плечами. — Это же бюро ритуальных услуг, а не дом престарелых. Понимаешь? У нас всё схвачено. Как только они умирают, мы сразу оформим документы, как полагается.
— Ах ты сволочь! — Имомуши схватил Родрика за грудки, но ничего больше не сделал, несмотря на перекошенное от злости лицо.
Моё сердце дрогнуло. Выражение Имомуши отчасти напоминало Родрика. Была ли причина в этом?
— Расслабься, — раздался голос снизу. Один из участков газона приподнялся как покрывало, показывая фрагмент подземного тоннеля. Старик в военной форме сурово посмотрел на Имомуши. — Мы все здесь по своей воле. Это единственное место, где нам предлагают не гнить в ожидании смерти, а наслаждаться каждым оставшимся мгновением. Те, кто не готов, не приходят сюда. Кроме того, многим здесь давали срок в несколько дней или месяцев, но их жизнь растягивалась на годы. Убери стресс, депрессию, дай возможность исполнить самые странные прихоти — когда одна нога уже на том свете, а стыд, страх и стеснение как-то вдруг теряют значимость, — и человек становится здоровее. Каждый из «наших» уходит со счастливой улыбкой. Не пытайся в чем-то обвинять Родрика, сопляк. Он — драгоценный сын здешней хозяйки. Тебе не захочется с ней ссориться и видеть её грустной, уж поверь мне.
