Проходит еще полгода Я ухожу. Опять. На этот раз решительно. Собираю все свои вещи. Он бегает по квартире, останавливает меня. Он безумный.
“А что ты мне можешь дать? Порошка?” – это было последнее, что я крикнула ему до того, как захлопнула дверь. Я знала, что это убьет его. Пускай.
И вот я выхожу, с его квартиры. Существенно другая. Два года назад, когда я первый раз пришла сюда у меня было несмышленое мировидение, даже, наверное, счастливое. Но, здесь мои глаза перестали быть просто органами, а стали библиотекой жизни.
От него я кое-что забрала себе. Ту искру в глазах, которая поманила меня когда-то. Утащила. Украла. Вложила в свои. Зелено огненные.
Я стала такой же безумной, как и он. Он научил меня многому, как хорошему, так и плохому. Я могу похвастаться умением крутить “бабочку” и способностью уложить спать годовалого ребенка.
Что за дите и при чем тут я? Все просто, это был ребенок от его бывшей пассии, такой же, как и он наркоманки. Я была с ней плохо знакома, но вот с ее сыном очень даже хорошо.
Мне было 15 лет, уже год прожили вместе и Тад принес его в нашу квартиру. Я сидела убитая своими мыслями в тяжело давившей на меня комнате, когда услышала детский плач и отворяющуюся дверь.
– Это Паша. Он поживет немного с нами. Позаботься о нем.
Сказал и ушел, всучив мне на руки это бедное, кричащее существо. Делать было нечего.
В тот момент, мне казалось, что я тащила на себе все. Жизнь текла мимо меня, а я удрученно смотрела в окно, пока Пашенька играл в погремушки. С каждым днем тяга к нему росла. За то я не одна! У меня есть он. А как мне его называть? Друг по несчастью? Кто он?Мне не стоило долго задумываться над этим, как спустя месяц Паша выдавил из себя первое слово, точнее попытки произнести его звуками.
Это было при Таде, мы сидели на кухне. Он опять что-то рассказывал. Я кормила Пашу. В тот момент, кстати, я поняла, что не Тада я люблю, а его плоды. Если это слово не будет считаться обзывательством для моего единственного, оставшегося лучика света.
“За папууу, за мамууу, ам” -Самолетиком залетала ложка невкусной каши.
-Ну, не дразнись, покушай и пойдем гулять – я разговаривала с ним так, как будто он понимает меня и слышит
Тад перебил наш диалог
-Звонила Геля. Ну, его мать. Хочет забрать его себе обратно.
Он сказал это так тихо и спокойно, как будто ему было все равно на моего Пашеньку.
-Не заберет. Смелости не хватит.-спокойно, монотонно произнесла я.
За время проживания в этой страшной, опошленной, другой России я изменилась и научилась жить иначе. Жить по страшному.
