Наконец, он закончил свою картину. Но надписи всё равно было не видать. Меня спереди как будто красной краской облили – крови через порезы вытекло не меньше литра. И этой красоты ему показалось мало.
– Надо печать поставить.
Достал коробок спичек, высыпал себе на ладонь штук десять и приклеил их к моей многострадальной груди кусочком лейкопластыря. Вот теперь мне будет полный кайф! Тем более что и терпелка моя уже выдохлась. У него в руке появилась зажигалка, которой он не замедлил воспользоваться, воспламенив крайнюю из спичек. Они вспыхивали одна за другой и продолжали гореть. Как Вы понимаете, было больно. Очень. И, признаться честно, тут уж я поорал всласть. Кто думает, что это малодушие, пусть сам на себе подобное проделает.
Повис я на верёвках, весь мокрый от пота и крови, да ещё горелым мясом попахиваю. Шевелиться уже сил нет никаких, вот только раздражённые нервы в разных местах воспроизводили мышечные конвульсии. Довели меня до точки, полнейшая я дохлятина – краше в гроб кладут. Водой из ведра меня взбодрили, глаза поднимаю, а передо мной командир их стоит – довольный такой.
– Теперь поговорим? – спрашивает.
– Что вам от меня надо?
Спросил и собственного голоса не узнал, такой он у меня слабый и хриплый оказался.
– Вот это уже совсем другой разговор, – обрадовался он. – Где дискета?
Опять одно и тоже.
– Какая дискета, чёрт вас побери совсем!
– Значит, всё-таки не скажешь?
– Не понимаю, о чём вы говорите!
– Ладно, не хочешь так говорить, попробуем по-другому. Введите-ка сюда нашего молодого друга, – обратился он к верзилам.
Те вышли и через минуту вернулись с … моим братом. Вот дьявол, они и его зацепили! И, видать, круто с ним поговорили – рожа у него стала ещё страшнее, чем вчера.
– Оттяпайте ему одно ушко.
К уху Сашки поднесли нож. Я закричал:
– Стойте! Да объясните вы, наконец, что я должен знать! Я ведь ничего не понимаю. Какая ещё дискета?
– Остановитесь! – приказал «профессор». Знаешь, – обратился он ко мне, – не знаю почему, но я тебе верю. Вот только объясни мне, зачем тебе плюшевый медведь понадобился?
– Медведь? – удивлённо переспросил я. – Это просто подарок был.
– Для той черномазой девчонки?
– Не называй её черномазой, ты, мафиоза!
Возмущению моему не было предела.
– Хорошо, – согласился тот, – задам вопрос по-другому. Это был подарок для Ребекки Джонсон?
– Да.
– Ха – ха – ха, – затряс он своими обвислыми щёчками. – А я-то гадаю, кто ты такой, откуда взялся. Теперь всё понятно.
