Глаза его остекленели. Стремянной Василий Шибанов был мертв.
Заплечных дел мастера перекрестились, смотрели на мертвеца с суеверным страхом. Тем же вечером, Малюта пошел с докладом к царю.
– Ну что, сказал холоп, кто Курбскому помогал?
– Сдох, государь, а князя своего хвалил. И не сказал ничего.
– Да, верный Курбскому слуга был. Тело на площади выставить, чтоб другим не повадно было.
12.
Настя бродила по Москве как в тумане. Даже думала броситься в ноги царю, просить помиловать Василия, но знала, что от того ещё хуже будет. В памяти всплыло имя «боярин Морозов», это он гонца из Москвы слал. Настя спросила у прохожих, где дом боярина Морозова. Подошла, постучала в ворота.
Боярину Морозову доложили, что его баба какая-то видеть хочет. Холоп переминался с ноги на ногу, не смотрел в глаза.
– Что за баба?
– Да какая-то дикая, аж мороз по коже.
– Ну ладно, веди, посмотрим, что к чему.
Настя вошла и низко поклонилась. Боярин разглядывал её: на голове женщины был темный платок, скромное платье, не московское какое-то; очень белое лицо с полными губами, лихорадочно блестящие зелёные глаза.
– Как звать тебя?
– Анастасия.
– Что тебе надобно?
– Боярин, по добродетели своей христианской, вызволи из застенка стремянного князя Курбского, – ровно сказала женщина. Боярин изумился.
– Ты что, баба, белены объелась? Зачем мне это делать?
– А потому, боярин, – потупила глаза Настя, – что коли сломается он под пытками, кто знает что скажет? Чьи имена назовет?
Боярин понял намек.
– Невозможно из застенка его вызволить.
– Если так, то можешь сделать, чтоб умер скорее, не мучился?
Боярин не мог поверить своим ушам.
– А кто тебе этот стремянной?
– Полюбовник.
«Ишь, даже бровью не повела, баба бесстыжая!» – мысленно сплюнул боярин. Вслух сказал:
– Ладно, приди завтра, скажу что и как.
День тянулся невозможно долго, она стояла в церкви перед иконами, но молитвы не приходили в голову. Ходила по улицам – ещё тошнее. Наконец пришла к тётке, попросилась работу какую сделать. Время побежало чуть быстрее. Вечером пошла к боярину. Он покачал головой:
– Держится пока твой стремянной, молчит. Но вытащить никак нельзя, сам Малюта его допрашивает.
– А то, другое?
– Не знаю. Молись лучше.
На следующий день опять пришла. Боярин прятал глаза.
– К царю его таскали сегодня, Малюта чай думал, все скажет.
– Сказал?
– Да нет, отказался, князя своего хвалит. Умереть за него обещается.
Лицо Насти передернулось, но глаза заблестели от гордости.
