Настя уже не слушала, бежала домой. Собрала в котомку необходимое, побежала к городским воротам, откуда уезжали купеческие возы. Подошла к одному купцу, попросила подвести до Москвы. Купец окинул ее взглядом:
– А платить чем будешь?
Настя сказала, как отрезала:
– К мужу в Москву еду. А в оплату на, возьми.
Сняла с руки серебряный браслет и протянула купцу. Тот кивнул на телегу, где место было.
Настя еще ни разу в жизни не покидала Юрьев, и в любое другое время ей бы все было ново и интересно, но сейчас она так волновалась, что никак не могла собраться с мыслями. Дни проходили мимо как во сне. Она почти ни с кем не разговаривала, есть то же почти не могла, мутило то ли от волнения, то ли от беременности.
Москва ошеломила её размером, грязью, шумом, толпами народа. Юрьев вдруг показался таким маленьким и игрушечным. Она слезла с телеги у ворот дома, где жила её тетка. Та удивилась неожиданному визиту, но приняла и много вопросов не задавала. Только хвалила племянницу, мол красавица какая. Явно, хотела она дочку, да родила двух сыновей. Один еще не женился. Он и вызвался показать Насте Москву. Следующий день был воскресный, и они пошли на Красную Площадь. Двоюродный брат сказал, что царь в воскресенье молится в соборе, и может им повезет его увидеть. Настя не перечила, сама ещё не знала точно, зачем приехала, как надеялась найти Василия.
Они вышли на площадь, народу было много, двоюродный брат расталкивал толпу крепким плечом, и они пробились прямо к соборной паперти. Вдруг толпа загудела. На паперть вышел царь, а с ним вельможи, слуги да попы. Все разодетые, в золоте и камнях драгоценных. Царь шел медленно, милостиво беседовал с каким-то священником. «Это митрополит», – подсказал двоюродный брат. Насте царь не понравился. Весь ссутуленный, нос крючковатый, маленькие глазки нервно, подозрительно, перебегают по лицам окружающих.
Внезапно, в толпе наступило замешательство. Два стрельца вели к паперти закованного в железо человека. Толпа расступилась, и Настя с ужасом узнала Василия. Губы его были разбиты в кровь, под глазом синяк. Он шёл медленно, но прямо, высоко подняв голову. Настя только смотрела во все глаза. Василия подвели и поставили перед царем. Царь уставился было на него, но потом опять забегал глазами.
– Кто таков? – спросил царь.
– Стремянной князя Курбского, Василий Шибанов. Князь Андрей меня к тебе с письмом послал.
Голос Василия звучал ровно, словно и не с царем разговаривал. Царь изменился в лице, покраснел аж от гнева, на лбу запульсировала голубая жилка.
