Отец её был акционером двадцати трёх баров и увеселительных клубов, разбросанных по всей Бразилии и Аргентине.
Он выплюнул кусочек табачного листа.
— Жаль Джоза, но… жизнь не стоит на месте. Уже нашёлся кандидат.
— Кто он?
Юлий вынул из кармана конверт и протянул Гейнриху. Взглянув на обратный адрес, тот побледнел как полотно.
— Что с тобой, Гейнрих?
— Ты… знаешь, кто это?
Юлий покачал головой.
— Откуда мне знать? Довольно и того, что он — испанец и…
Гейнрих посмотрел на него отсутствующим взглядом.
— Могу я взглянуть на письмо? — Он вынул письмо из конверта и быстро пробежал глазами.
— Приходилось ли тебе слышать о «Четырёх Справедливых»?
Юлий нахмурился.
— Я что-то читал о них много лет назад… Они, должно быть, погибли… А к чему ты спрашиваешь?
— Они живы! — резко ответил его собеседник. — Правительство их помиловало. Они даже имеют собственную контору на Керзон-стрит.
И покуда он излагал бурную историю Справедливых, лицо Юлия Левенгру приобретало серо-землистый оттенок.
— Но как они могли пронюхать… это… Это чудовищно…
Деликатный стук в дверь прервал его речь. Вошедший лакей подал на серебряном подносе визитную карточку. Надев очки, Юлий взял её, прочёл, секунду помедлил и глухо произнёс:
— Проведите его наверх.
— Леон Гонзалес, — сказал Гейнрих почти шепотом, когда дверь закрылась.
— Видишь небольшой треугольничек в углу карточки? Точно такой же красуется над входной дверью их дома на Керзон-стрит. Это он!
Леон Гонзалес быстро вошел в комнату. Несмотря на седые виски, он был по-юношески подвижен. Острое, почти аскетическое лицо светилось энергией и жизнелюбием.
— Мистер Левенгру… — начал он, холодно кивнув в сторону Юлия.
— Откуда вы знаете меня? — спросил тот, напряжённо улыбаясь.
— Я вас вижу впервые, а вот мои друзья настолько вас изучили, что с поразительной точностью нарисовали ваш портрет вчера вечером на обеденной скатерти, чем вызвали справедливое негодование нашей домохозяйки.
Левенгру насторожился: в этих смеющихся глазах сквозил ледяной холод.
— Чем могу служить, мистер Гонзалес?
— Прежде всего хочу попросить прощения за эту маленькую мистификацию…
Левенгру нетерпеливо кивнул.
— Я хочу предложить вам, мистер Левенгру, положить конец существованию вашего… предприятия, причём в самое кратчайшее время.
— Но…
— Иначе вы станете очень… несчастным человеком, мистер Левенгру.
Опустив руку в карман пальто, он быстрым движением вынул листок бумаги и развернул его.
— Список тридцати двух девиц, попавших в ваши заведения за последние два года, — сказал он. — Прочтите и покажите вашему другу. Копия у меня есть. Кстати, этот список — плод шестимесячных допросов и розысков. Поэтому прошу отнестись к нему со всей серьёзностью.
