– Тут-тук-тук, выходи из туалета, девочка, скоро санитарная зона. – Монстр постучал в дверь туалета: – Вы-хо-ди…
«Это не я, я не виноват, он сам её нашел, я сделал всё что мог!» – пронеслось в голове у Владимира. Он услышал, как монстр начал стучать в дверь туалета сильнее. Дверь начала похрустывать.
– Мама! – послышался истошный вопль девочки. – А-а-а-а!
– Отвали от неё! – Владимир прижался к двери словно монстр бился в его дверь. – Отвали, тварь!
Слышно было как деревянная дверь туалета поддается под натиском существа.
– Мамочка, пожалуйста!
Владимир достал ключ и вставил его в замочную скважину. Но потом обхватил руками голову и забормотал:
– Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не вижу, ничего не слышу … – нет, он не откроет дверь… И до неё он слышал крики о помощи, но никому не помог. Он слишком сильно хотел жить.
Дверь в туалет поддавалась под ударами монстра.
– Папа! – завизжала девочка.
Владимир вскочил, открыл замок, распахнул дверь, влетел в коридор обхватывая, сбивая монстра, который сквозь выломанную щель вырывал кусками полотно двери, и повалился с ним на пол коридора крикнув девочке: «В тамбур!»
Сколько времени нужно девочке, чтобы запереться в тамбуре? Знает ли она в свои пять-шесть лет, что такое тамбур? Хватит ли у нее сил запереть замок на ключ, который Владимир оставил в замочной скважине? Это было уже не важно, он крепко вцепился в шерсть на существе, запутывая своими ногами нижние конечности монстра, мешая тому вскочить, чувствуя как острые когти рвут его спину, бок, чувствуя как пасть смыкается на плече, как зубы рвут мышцы и кожу, он отчаянно сжимал глаза, боясь увидеть тварь, не желая видеть перед смертью ту мерзость, которая его раздирала и ела живьем. В своих слабеющих объятьях он из последних сил, превозмогая боль и ужас сжимал монстра словно сжимал и давил всех своих демонов: страхи, трусость и подлость, которую когда-либо совершал в жизни. Монстр просунул одну из нижних конечностей между собой и Владимиром и воткнув когти в грудь рывком рассек его до паха, прокусил ему ключицу и лопатку, ломая кости, свернул нижнюю челюсть срывая кожу лице. Мужчина, обездвиженный, лишенный возможности дышать и кричать, поедаемый живьем, раздираемый адской болью, бросил последний взгляд в тамбур. Глаза его, лишенные век были залиты кровью и увидеть он уже ничего не мог. Но уши его еще были целы и умирающий мозг сквозь звуки раздираемой плоти, рвущейся кожи, довольного урчания и противного чавканья зафиксировал, как тихонько клацнул замок на закрываемой двери и провернулся ключ. Он не знал, что случится дальше. Он не знал, что было раньше. Кто эта девочка и почему за ней охотится монстр. Но здесь и сейчас, умирая, он верил, что наконец, сделал всё правильно, сделал всё что смог.
